Ветер в ночи
Шрифт:
Насколько странным было то, что священное животное так сблизилось с человеком.
Тень увернулась от её рук, все еще глядя то влево, то вправо по коридору. Вдруг она метнулась мимо ошеломленного охранника и заглянула в комнату Винн.
— Духи… в крепости? — резко спросил Чейн, поднимая свои бесцветные глаза на Винн. — Почему? Здесь же слишком много людей.
— Я не знаю, — покачала головой она.
Один охранник выдернул из ножен саблю и направил её на Чейна. Второй, запинаясь, скомандовал своему напарнику:
— Уведи этого волка
Прежде чем Оша успел схватить Винн, она встала между Чейном и остриём сабли.
— Тень не представляет опасности для всех присутствующих, — уверенно заявила девушка, — она просто почувствовала, что что-то не так: возможно, хищник пробрался в кропесть. Вот и все. Никто не уведёт ее в другое место.
Это было слабое объяснение, и охранники, кажется, не поверили ему.
Оша потянул Николаса себе за спину, готовясь к худшему.
— Или вы хотите разбудить герцога и герцогиню и объяснить им свои действия? — продолжила Винн.
Охранники не сказали ни слова. Возможно, отчитываться о потере контроля над «гостями» посреди ночи, учитывая всё произошедшее, им совсем не хотелось.
— Тогда убери это животное с глаз долой и возвращайся в свою комнату, — рявкнул первый охранник, а затем глянул на Ошу с Чейном. — Вы двое тоже!
Оша ожидал этого, но хотел поговорить с Винн. Что бы здесь ни произошло, он ничего подобного прежде не испытывал. Очевидно, она тоже, и то, что это имело отношение к «Стихийным Духам», как люди называли священную сущность мира, сбивало его с толку.
— Мы должны сделать, как они говорят, — тихо произнёс Николас.
Юный Хранитель выглядел не лучше, чем Винн… и не лучше, чем Оша себя чувствовал. Он вежливо кивнул молодому человеку, и Николас устало вернулся в свою комнату.
— Я остаюсь с тобой, — заявил Чейн.
Оша повернулся и обнаружил, что не-мёртвый смотрит вниз на Винн своими бесцветными глазами.
— Нет! — отрезал Оша, не в силах смолчать. — Я останусь… с Винн.
Лицо Чейна исказила чистая ненависть.
Оша встал позади Винн. Эта тварь не будет стоять над ней, наблюдая, как она спит.
— По своим комнатам! — приказал охранник.
— Со мной всё будет хорошо, я же с Тенью, — бросила Винн ему через плечо. — Если вы мне понадобитесь, поверьте: вы услышите меня.
Вдруг она одной рукой схватила рубашку на груди Чейна, заставляя его наклониться к себе, и что-то прошептала. Оша не смог расслышать ни слова.
Не-мёртвый отвернулся от нее. Но через мгновение кивнул, а затем направился ко второй двери.
Винн посмотрела на Ошу:
— Нет никаких причин бояться его.
Оша, не поверив, сжал зубы и тоже отвернулся. Охранники внимательно наблюдали за ним, так что он тоже двинулся в комнату. Ему больше ничего не оставалось, кроме как провести остаток ночи взаперти вместе с Чейном.
За неимением другого занятия, он стал мысленно прокручивать всё то, что произошло с ними сегодня.
Вернувшись в
— Ты уверена, что почувствовала именно Стихийных Духов?
Тень застыла на мгновение, и в голове Винн раздались слова из памяти:
«Духи…»
Собака снова пришла в движение, оставив Винн на полу в страхе и неопределенности. Она была напугана и не могла понять, почему Духи проявили себя где-то рядом или внутри этой крепости, а потом так же внезапно исчезли. Она до сих пор помнила тот раз, когда те напали на нее, вселившись в деревья на родине Оши. Малец во главе стаи диких маджай-хи пришел к ней на помощь вместе со своей будущей возлюбленной, Лилией.
Она не получила никаких травм и даже не потеряла сознания, хотя чуть не умерла тогда. Если Духи появились здесь, возможно, присутствие Тени заставило их отступить. Она, как и ее отец, не была обычной маджай-хи.
Тем не менее, это не объясняло всё случившееся.
Чейн опустился на колени в дальнем углу комнаты и торопливо сунул руку в сумку. Он слышал, как Оша входит и закрывает за собой дверь, но все, что имело для него значение сейчас, это найти необходимый предмет и подавить голод, который грыз его изнутри.
Он чувствовал себя так, будто вся жизнь, что он получил от кормления оленем, была отобрана. Зверь внутри него рвался в своих цепях: голодный, воющий и рычащих.
Насыщенный запах жизни Оши ударил в ноздри.
Хотя он не нуждался в свете, чтобы найти на дне сумки бутылки, он, почти паникуя, отчаянно разыскивал полную черно-красной жидкости.
Чейн почти залпом опрокинул в себя всё содержимое.
Но заставил себя остановиться, пока побочное действие не стало слишком сильным. Остаться в одиночестве было невозможно, Оша внимательно наблюдал за ним: он не мог стать беспомощным, даже на несколько минут. Он выпил не так уж много, но даже это было сущим мучением. Чейн быстро заткнул пробку и сунул бутылку в сумку, к остальным.
— Что ты делаешь? — прорычал Оша.
Едкий привкус земли, металла и соли покрывал рот, и Чейн сглотнул. На сей раз он не упал в похожий на агонию обморок, но всё внутри горело кислотой, когда жидкость концентрированной жизни, отобранная бронзовой чашей, заполняла его желудок и распространялась по телу. Он стиснул зубы и ждал, пока это пройдёт, но вдруг услышал треск кожи. Не сразу он понял, что это его пальцы сильнее стиснули сумку. Он начинал дрожать.
— Отвечай!
Чейн проигнорировал эльфа и стал ждать, пока дрожь утихнет. Он все еще чувствовал голод, но больше пить не станет, во всяком случае, не на глазах у этого лесного щенка. Наконец зверь внутри него издал низкий жалобный рык и затих.