Ветер. Ах, этот Икстлен… или « Баловство с магией»
Шрифт:
— Светик, я на переговорном пункте и денег на звонок положил немного, просто выслушай… В половину восьмого я зашел в магазин. Купил пару чебуреков и лимонад.
— Половину восьмого магазины еще не работают, что ты мне голову морочишь, какие еще чебуреки? — Возмутилась Света, а еще появились звуки, подозрительно похожие на чей-то смех.
— Ладно, неважно, про чебуреки потом. Главное — я оказался случайно в экскурсионном автобусе.
— Ты что, издеваешься надо мной? Какая экскурсия? Нам билеты брать нужно — срочно! И вообще, ты что, маленький, чтобы тебя по ошибке запихнули в автобус на экскурсию.
— Света…
— Что «Света»? Ты мне еще расскажи, что у вас с друзьями
— Да.
— Хорошо. Приедешь — расскажешь. Отдыхай. — Короткие гудки прервали разговор, и Вовка не рассказал о Карадагских красотах, о том, как выпутался из, казалось бы, безвыходного положения — предельно упростив для себя ситуацию. Вовка шел к своему автобусу, а в голове звучали строчки старой песни
«…Я пришел и сел, и без тени страха, Как молния, ясен и быстр, Я нацелился в зал Токкатою Баха И нажал басовый регистр. О, только музыкой, не словами Всколыхнулась земная твердь. Звуки поплыли над головами, Вкрадчивые, как смерть. И будто древних богов ропот, И будто дальний набат, И будто все великаны Европы Шевельнулись в своих гробах….».Так и получилось, Вовка пришел и сел — спокойно и уверенно, в «свой» автобус, на «свое» место. Только биение синей жилки на виске показывало, что творится внутри Вовки. Синяя жилка — пульс, набатом отдающийся в голове. Чего бы это ни стоило Вовке — он доехал до Коктебеля, благополучно сошел, дозвонился своим, отправил Ресу открытку с видом набережной Коктебеля и теперь был свободен как ветер и… счастлив! Конечно, ему не поверили, но Вовка знал главное — теперь за него волноваться не будут, а значит, можно радоваться сказке неожиданного путешествия.
Справа при отеле с тропическим названием «Голубая лагуна» располагался большой прямоугольный бассейн. Бирюзовая вода манила и радовала глаз, размеры бассейна поражали. Вовка задумался, «зачем людям такой дорогой бассейн, если море в тридцати-сорока метрах?» Вовка прошел к морю, к ЧЕРНОМУ МОРЮ. Волн не было. Все видимое пространство покрывала бирюзовая с отливами гладь. На такую красоту у Вовки даже слюноотделение началось. Зверски хотелось искупаться. Пляж по всему берегу был до отказа забит людьми. Вовка посмотрел на свою поясную сумку с деньгами, метнулся вдоль берега вправо, влево, постоял и отвернулся от моря. С поникшей спиной он шел к остановке маршруток и автобусов. Сейчас он влезет в микроавтобус, оплатит билет и поедет в Феодосию, чтобы оттуда добраться в опостылевший однообразный Казантип. Хотя, конечно, это все вранье — Казантип Вовка любил и считал красивым. Вот только сейчас ему было не до Казантипа — закончилась сказка. Его, настоящая сказка.
Ухоженная аллея вывела прямо на стоянку общественного транспорта. Вовка увидел маршрутки и, огибая автобус, направился к ближней. Он остановился — по расписанию выходило, что через пятнадцать минут на Феодосию отправляется рейсовый микроавтобус. Вовка обрадовался, но тут же почувствовал на своем плече чужую ладонь. Вздрогнул и обернулся. Напротив стоял парень, Вовке он показался знакомым. Удивило, что парень не на шутку злился и, похоже, что злился на Вовку. Потому что сказал:
— Ты что, совесть совсем потерял?
Придерживая за локоть, парень повел Вовку к знакомому автобусу и… посадил на Вовкино место!
«Вон оно как! — успел подумать Вовка, — а сказка-то продолжается!»
Дверь закрылась, и автобус повез его не за билетами, а обратно, в привычный, родной Казантип. Испытывать судьбу Вовка не желал и не поехал с автобусом дальше — до магазина. Вышел раньше, в Щелкино, с основной массой людей. На рынке купил продуктов и на такси добрался до дома.
Во дворе никого не было. Вовка решил, что все на море. Занес на кухню сумки, схватил полотенце и пошел в сторону пляжа. Вообще, последнее было написано не совсем правильно. От Ирины Константиновны в какую сторону ни пойди, придешь на пляж.
На берегу было пусто.
— Все понятно: нет солнца — нет загорающих, — пробормотал Вовка и посмотрел на небо в сплошном покрове туч, — Тепло, воздух свежий… поваляюсь.
Он искупался, обтерся и сел под навес, прислонившись к столбу. Столб еще не успел остыть и приятно грел спину. Вовка задремал.
Проснулся от боли. Ноги на солнце сгорели, и когда Вовка во сне пошевелился, кожу «зажгло». Голова, словно пустая тумбочка, реагировала на любой звук тупой болью.
«Как же это так? Ведь солнца не было… А сейчас есть, и ноги обгорели… но как это возможно? Солнце с этой стороны навеса бывает только днем и утром, а вечером здесь тень!!! Получается, сейчас день? Я что, проспал весь вечер, ночь и утро?! — Вовка охнул, — Что же творится дома? Все, верно, с ума сходят!»
Дома ощущался полный порядок. Света жарила картошку.
— Ты билеты купил? — спросила она.
— К-ка-кие билеты?
— На поезд, естественно, ты же с утра за билетами уехал?
— Я уехал?! А разве это было не вчера?
Светка повернулась, глаза внимательно осмотрели Вовку.
— Ты не заболел? Знаешь, давай-ка повязку холодную на голову сделаем, ты, вероятно, перегрелся на солнце. Вон как печет с утра. Голова не болит?
— Болит, — ответил Вовка, пытаясь разобраться с сумятицей мыслей, — а что ночной переполох… успокоился?
— Да где ж ему успокоиться. На море все ушли с Ириной Константиновной, на русский берег. А ты где был?
— На Татарке. Искупался и заснул в теньке. Солнце передвинулось, разбудило… Ноги как в огне…
— Сейчас, у меня пенка есть специальная, от ожогов! — засуетилась Света.
На следующий день Вовка погряз в хозяйственных хлопотах: покупке билетов, походах в магазин, сборах. Искупаться получилось только к вечеру. Света за день так устала, что осталась дома.
На пляже народу было немного. Вовка лежал на коврике и смотрел на виндсерфинг поблизости. Доска лениво резала воду, как нож подтаявшее масло. Поодаль катались под парусом еще несколько человек. Справа прошла к берегу шлюпка под парусом. Глухая тоска накатила на Вовку, как волна накрывает незадачливого пловца. Вовка так надеялся на юге покататься на виндсерфинге и теперь он понимал, что отдых закончился, а счастья не случилось. Грусть несбывшейся радости, что может быть хуже?
— И где они только эти доски берут… неужели все с собой везут? — вслух вырвалось у Вовки.
— Не все, — прозвучало из-за спины, Вовка обернулся. На коврике загорал поджарый мужчина со спортивной фигурой. Он смотрел на молодого человека и улыбался, видать, тоже был когда-то юным.
— Вон справа, видишь серый вагончик?
— Вижу.
— Человек слева, загорелый до состояния негра — инструктор по виндсерфингу. У него ты можешь взять в аренду свое «сокровище».
Вовка недоверчиво хлопал длинными ресницами.