Ветер. Книга 1

Панченко Сергей Анатольевич

– Тихо! – отец замер. – Слышал?

– Нет.

– Писк.

Егор перехватил топорик поудобнее и уже гораздо осторожнее двинулся по пещере. Вскоре и Матвей расслышал крысиный писк, нехорошими воспоминаниями пробежавший в мыслях.

Пещера расширялась. Егор привстал, разминая уставшие ноги. Вонь тут была ощутимой, а писк стал громче. Через несколько шагов отец остановился. Матвей выглянул из-за него и увидел отсветы в маленьких глазках. Его передернуло. Отец двинулся дальше. Вскоре показались и сами крысы.

Несколько

животных, никогда не видевших свет, стояли, приподняв мордочки вверх и смешно дергая мордашками, нюхали воздух. Запах человека им был незнаком. Егор сделал шаг в их сторону. Крысы немного отступили. Тогда Егор сделал рывок и с ходу ударил топориком ближайшую крысу. Кровь брызнула в стороны из разрубленного тела. Егор ударил по другой крысе, промахнулся, ударил еще, попал. Крысы смекнули, что чужак несет им смерть, и быстренько исчезли из тоннеля. На полу осталось лежать три разрубленных тушки. Егор закинул их в рюкзак.

– Брр-р, я не уверен, что смогу их есть, – признался Матвей.

– Голод не тетка, и не такое люди едят, когда прижмет. Кажись, крысы поняли, что на них охотятся, как ветром сдуло.

– Я читал когда-то, что смертельно раненая крыса издает определенный звук, который другие сородичи понимают, как предупреждение.

– Да они и пискнуть не успели. Пройдем еще немного, посмотрим?

– Давай.

Крысиный помёт воспринимался под ногами уже как нечто естественное. Место было давно обжитое и напоминало чердак дома, облюбованного голубями. Кругом одни продукты жизнедеятельности, и ни одной крысы.

– Сообразительные твари, – Егор остановился. – Думаю, что сегодня они нам больше не попадутся. Пошли назад, воду поищем.

Воздух снова стал пахнуть свежестью, когда мужчины вылезли из «крысиной» пещеры.

– А ты не помнишь, что было в той пещере, откуда я тебя вытащил?

– Ничего, вроде, я и не рассматривал. Обрыв рядом, свет от телефонного фонарика до дна не доставал.

– Пошли туда, где я уже проходил, никакой воды не было.

Матвей дорогу не помнил. Шли по отцовским заметинам на стенах. Путь оказался намного длиннее, чем считал сын, проделавший его в беспамятстве.

– Вот мы и пришли, – Егор посветил фонарем в бездну.

Он обследовал края двухметрового обрыва, нашел камешек и бросил его в темноту. Камень гулко ударился о каменное дно.

– Не так уж и глубоко. Оставайся здесь, если, что подашь мне руку, а я попробую рассмотреть, где у этой ямы дно.

Матвей плохо представлял, как он сможет вытащить отца, весящего больше него раза в два, но подчинился. Рана на голове еще отчетливо напоминала о самостоятельном опыте.

– Хорошо, пап.

Егор осторожно спрыгнул с двухметрового откоса. Снял с головы налобный фонарь и на вытянутой руке опустил его вниз. Более яркий свет выхватил из темноты дно ямы. В самом низу, словно шипы в древней яме-ловушке на

мамонтов, росли вверх островерхие сталактиты. Образованные растворами светлых минералов, они блестели в лучах фонаря, откидывая по стенам ямы тусклые «зайчики». Между сталактитами блестело дно. Егору очень хотелось, чтобы это была вода. Он нашел еще один камешек и прицельно бросил его в сторону блеска. Камень характерно хлюпнул, как от попадания в воду.

– Там вода! – радостно сообщил Егор.

– Ух, ты, здорово! А как ее набрать?

Егор осветил стены. Они были неровными, но удобных выступов не имелось. Потеки воды с растворенными в ней минералами, откладываясь на стенках ямы, слизали все грани. Без веревки и думать не стоило о том, чтобы опуститься на дно. В голове Егора уже сложился план, но для этого требовалось вернуться на базу.

Обратную дорогу Егор отчасти выучил, и многочисленные одинаковые проходы мог отличить друг от друга. На самом подходе к своей пещере он и Матвей услышали далекое пение. Тамара напевала колыбельную.

– Чего это она? – удивился Егор. – Тут и без колыбельной спать все время хочется.

Они выбрались из тоннеля. В пещере стояла полная темнота. Слабый свет фонарика отсутствовал.

– Тамара! – крикнул Егор. – Это мы!

Как будто это мог быть еще кто-то кроме них.

– У нас фонарь выключился, – сказала Тамара, когда подошли муж и сын. – Катя испугалась темноты, попросила меня петь.

– Так гудеж не слышно, – пропищала дочь.

– Вот незадача. И зарядить его нечем, и налобные фонари скоро сядут. Придется здорово экономить.

– Как сходили? – спросила Тамара.

Егор вывалил из рюкзака три изуродованных крысиных тушки.

– Мамочка! – Катюшка схватилась за мать, увидев окровавленных крыс.

– Шкурку надо снять с них, да варить поставить одну. А консервы пока поэкономить.

Тамара почувствовала, как рвотный рефлекс подкатил к горлу. Она была голодна, но вид дохлой крысы напрочь убивал в ней аппетит. Она представила, насколько ей нужно проголодаться, чтобы захотеть съесть это омерзительное животное.

– Надо, Тома, надо, – наставительно и иронично сказал муж, чувствуя эмоции жены. – А то пропадут. Мы с Матвеем нашли пещерку с водой, сейчас снова туда сходим, попробуем набрать.

Егор разобрал автомобильный набор первой помощи и вынул их него ленточный буксировочный трос.

– Спускаться придется немного вниз, – объяснил он Тамаре.

– Осторожнее, мальчишки, и быстрее возвращайтесь. Нам без вас страшно.

Егор оставил Тамаре свой налобный фонарик, чтобы она смогла разделать крыс, а себе взял старый советский с динамо. Аккумулятор в нем давно не держал, так что приходилось постоянно тренировать динамо, разрабатывая кисть. Под энергичные «вжикания» фонарика они с сыном снова удалились в темные тоннели.