Ветерок от взмаха крыла бабочки
Шрифт:
Танечка тут же перестала трясти головой и тоже уставилась на старуху. Старая женщина немного смутилась и стала делать вид, что любуется красотами города. При этом старухин подбородок взлетел предельно высоко вверх, а глаза предельно глубоко вниз. Таню от этой сцены передёрнуло.
Отойдя от этой парочки пенсионеров, девушка стала искать человека, который бы согласился ей помочь. Но никого подходящего не находила. Зато увидела ларёк с газетами. Внутри ларька сидела на вид доброжелательная женщина лет пятидесяти. Сам ларёк освещался тусклым светом жёлтой
– Здравствуйте, скажите, пожалуйста, вы не смогли бы мне помочь? Мне нужно позвонить.
Хозяйка ларька в это время что-то тщательно вытирала, то ли стакан, то ли стеклянную банку. Она услышала вопрос, и её брови мгновенно взметнулись вверх, а затем опустились. На смену бровям в движение пришли губы, щедро окрашенные красной помадой: они расплылись в широкой улыбке. За улыбкой последовал ответ.
– Неподалёку есть телефонная будка. – Женщина произнесла это приветливым тоном, при этом её голос напоминал мурлыканье кота.
«Какой-то чеширский кот», – подумала Танечка, а вслух произнесла:
– Будка? Разве такие ещё остались?
– Остались, остались, – улыбаясь, произнесла женщина-продавец и быстро закивала головой в знак подтверждения своих слов.
Девушка огляделась по сторонам. У соседнего здания, стоящего неподалёку от трамвайных путей, действительно находилась телефонная будка. Танечка сделала несколько шагов по направлению к ней, как вдруг опять увидела парочку пенсионеров, пристально смотрящих на неё. Старички о чём-то перешёптывались друг с другом, при этом они не сводили с неё глаз ни на минуту.
– Вот же-шь! – возмутилась Танечка и снова подбежала к киоску.
– Скажите, вы двоих этих видите? – обратилась она к продавщице.
– Конечно вижу, – любезно ответила она.
– А то у меня такое чувство, что за мной следят! – захлёбываясь от волнения, продолжала негодовать девушка.
– Конечно следят, – послышался спокойный ответ из окна.
– Как следят, зачем следят? – спросила Татьяна, опешившая от такого ответа.
– Так положено. Здесь все за всеми следят, – последовал спокойный ответ. При этом продавщица пожала плечами и расплылась в чеширской улыбке, дескать, как можно такого не понимать.
Татьяне стало совсем дурно. В спешке она стала оглядываться по сторонам. Хоть людей было не так уж и много, но заметить она всё же смогла, что горожане ходили друг за другом по пятам, всматривались в каждое движение своей цели. Кто-то кому-то звонил по сотовому телефону, не сводя глаз с объекта наблюдений. Кто-то делал записи в свой потрёпанный блокнотик. Неудивительно, что здесь не было красивых и статных людей. Те, которые здесь находились, выглядели сморщенными сухими крючками в старых лохмотьях. Лица их были в больших, глубоких морщинах, губы сухие, глаза глубоко посажены с холодным сверлящим взглядом. Недаром в этом городе был такой тяжёлый воздух.
Через минуту Танечка набирала рабочий номер в телефонной будке. «Сладкая парочка», конечно же, была рядом. К счастью, на том конце провода взяли
– Игорь Петрович, я не понимаю, что происходит, и сегодня никак не смогу попасть на работу. Я в другом городе и у меня нет денег, – затараторила в трубку Татьяна.
– Всё в порядке, – послышался ответ, – вы в командировке. Скоро к вам на смену направится Никита, а пока он занят. Поищите себе жильё.
Только и успела услышать ответ ошарашенная девушка, как разговор резко прервался.
«Что же делать?» – пронеслась отчаянная мысль в голове.
Мимо проходил задумчивый прохожий.
– Извините, – обратилась она к нему, – не подскажете, как уехать из города?
– А из города уехать невозможно, – прозвучал ехидный ответ, – да и города вовсе нет.
Это окончательно добило несчастную Таню. Измученная девушка прижалась к стене здания, которого нет, и не знала, что дальше делать.
Глубоко выдохнув остатки пустоты из своих лёгких, она побрела вдоль стены. Буквально в двух метрах от будки находилась столовая. Как и везде, стены здания были невзрачными с облетевшей краской, вывеска у общепита слегка покосившаяся. Дверь в столовую плотно не закрывалась, так как набухла от излишней влаги. Когда-то она была чёрного цвета, теперь было непонятно, это краска такая серая или это грязь такая прилипла к ней.
Из столовой периодически выходили и заходили парами люди с низко опущенной головой. Танечка тоже решила зайти перекусить, ведь она ещё ничего с утра не ела. В столовую вела лестница, спускавшаяся вниз. Внутри помещение сильно напоминало пивнушку. За высокими круглыми столами стояли посетители с хмурыми лицами. Внутри, как и снаружи, висела жёлтая пелена. С первого взгляда можно было подумать, что люди мирно беседуют, но присмотревшись, стало понятно, что каждый бормотал сам себе что-то под нос.
Танечка подошла к свободному столику. Он был усыпан крошками, какими-то объедками и надкусанными ломтями хлеба. Среди крошек стоял грязный гранёный стакан. Брезгливо осмотревшись по сторонам, Татьяна подумала, что официантов в этом заведении нет и навряд ли кто-нибудь уберёт этот столик. Она немного отошла в сторону от грязного стола и наблюдала. Каждые пять-десять минут посетители сменяли друг друга. Они ничего не покупали, и никто ничего не продавал. Недоеденные хлебные корки лежали, как муляжи. Подошёл человек к столу, поговорил сам с собою и айда обратно на улицу. Пришлось и ей уйти из этого странного места.
«Люди с атрофированными вкусовыми сосочками к жизни! – мгновенно промелькнуло у неё в голове. – Звучит почти как слоган рекламы».
День клонился к вечеру, и ей где-то надо было передохнуть. По дороге брёл грустный гражданин в потрёпанной вязаной шапочке.
– Не подскажете, где здесь снимают квартиры? – обратилась она к нему.
– А живи, где найдёшь, – был ответ.
Татьяна пожала плечами и побрела дальше вдоль фасада здания. Скоро стена закончилась, образуя проём. В проёме виднелась лестница, ведущая наверх. «Пойду-ка я наверх», – подумала она.