Ветка омелы
Шрифт:
— Успокойте же наконец ребенка!.. — начал он, но осекся, увидев, что здесь происходит. — Какого черта…
— Твой маленький брат отрабатывает хватку Кьюте, — объяснила Фейт. — Извини, что тебя побеспокоили, но в этом возрасте малышам свойственно подавать голос.
— Можно подумать, ты большой специалист в этом вопросе, — иронично заметил Эрик.
В облегающих кремовых брюках и в темной шелковой рубашке он был великолепен. Фейт стоило больших усилий подавить восторженный вздох.
— Во всяком случае, я разбираюсь в этом
Эрик отступил, пропуская Фейт, и с нескрываемым презрением процедил:
— Кого ты тут собралась впечатлять своими материнскими инстинктами?
— Уж конечно не тебя. Сомневаюсь, что тебя так всполошили всхлипы ребенка!
— Всхлипы! — Он насмешливо улыбнулся и снова на мгновение превратился в мужчину, которого Фейт когда-то знала и любила. — Они будят меня каждую ночь!
— Возможно, тебе лучше поселиться отдельно, — робко посоветовала Фейт. — Я знаю, ты очень привязан к вилле, она помнит несколько поколений твоей семьи, но…
— Так она останется и дальше. — Эрик насупился. — А Эвелина может находиться здесь, только пока жив отец.
— Сомневаюсь, что ей захочется оставаться здесь без него. К твоему сведению, ваша вилла никогда особенно не нравилась ей. Она всегда считала ее довольно устаревшей и вычурной.
— Мне это известно. Эвелина пыталась перестроить ее в соответствии со своим вкусом, но всему есть предел, даже терпению моего отца.
— И что? — Интуиция подсказывала Фейт, что лучше промолчать, но она не могла остановиться: — Вилла останется сохранной в руках твоего отца, так что не отравляй людям жизнь. Тебе лучше перебраться в современную городскую квартиру, ты прекрасно там себя чувствовал бы, тебя не беспокоил бы по ночам детский плач. Отличное место для холостяцкой жизни и…
Фейт осеклась: Эрик неожиданно схватил ее и больно вжал спиной в стену. Его губы гневно сжались в тонкую линию.
— Я не намерен и дальше выслушивать твои оскорбления! — почти взревел он. — Еще слово — и я поступлю с тобой, как ты того действительно заслуживаешь!
Фейт поняла, что ей сейчас лучше помолчать и не злить Эрика. Она действительно переступила рамки дозволенного. А еще ей невольно захотелось приникнуть губами к его шее, моля дать ей новый шанс.
Эрик ослабил хватку, его рука переместилась к вырезу блузки Фейт. Мягкие прикосновения его пальцев не могли обмануть — у него еще остались какие-то чувства. Фейт смежила веки в ожидании, но продолжения не последовало. Она нехотя открыла глаза и заметила, что Эрик с усмешкой наблюдает за ней. Значит, примирения не последует, разочарованно подумала Фейт.
— Ты заплатишь мне за все! — процедил он. — И очень скоро.
— Разве за мной должок?
— Не пытайся меня провести, изображая побитую овцу. Я собираюсь получить все сполна! — Эрик театрально
13
Констанс и Жером уехали в шесть вечера. Фейт несколько удивило, что, несмотря на дневной отдых, Констанс выглядела усталой.
— Восьмой месяц беременности кого угодно измотает, — авторитетно сказала Эвелина. — Но она молода и быстро оправится после родов. А я не могла восстановиться больше месяца. Бедная моя талия!
— Лично я не вижу никакой разницы, — успокоила ее Фейт.
— Одному Богу известно, скольких усилий мне это стоило, — сухо возразила мачеха. — Интересно, чем ты занималась сегодня весь день?
— Так, слонялась без дела, — ответила Фейт, стараясь выглядеть беззаботной. — Да, я заглянула на полчаса к Никки. Такой занятный малыш! Можно, я прогуляюсь с ним завтра по окрестностям?
— А что, неплохая мысль. У Жюли появится возможность чуть-чуть отдохнуть. — Эвелина с любопытством взглянула на Фейт. — Ведь правда, тебе хочется иметь собственного ребенка?
Не просто ребенка, подумала Фейт, а ребенка от вполне конкретного мужчины. Она попыталась улыбнуться.
— Когда-нибудь рожу.
От дальнейшего обсуждения щекотливой темы ее спасло появление Гюстава.
Эрик отсутствовал за обедом, но Гюстав и Эвелина никак не комментировали это — наверное, им было известно, где он. Фейт тщетно пыталась убедить себя, что для нее так лучше, — по крайней мере, не приходится встречаться с Эриком взглядом всякий раз, отрывая глаза от тарелки. Ее мучили подозрения, что он, возможно, проводит время не один. Мысль о присутствии рядом с ним другой женщины была невыносимой.
Около одиннадцати часов на улице разыгралась настоящая буря.
— Эрик правильно поступил, решив не возвращаться в такую непогоду, — заметил Гюстав, глядя, как за окнами хлещет дождь.
— Где же он сейчас? — поинтересовалась Эвелина.
— В городе.
— По делу или развлекается?
— По делу. — Гюстав отошел от окна и, взглянув на Фейт, сел на диван. — Исключительно по делу.
Гюстав сказал так, щадя меня, подумала Фейт, хотя это мало что меняет.
На следующее утро светило яркое солнце, и Фейт решила сменить надоевшие брюки на короткий ярко-желтый сарафан, а волосы подвязала газовым шарфом песочного цвета.
— Ты похожа на солнечный лучик, — сделал ей комплимент Гюстав, когда она спустилась к завтраку.
Гюстав завтракал в одиночестве. Фейт знала, что Эвелина любит поспать, а вот Эрик… У нее все же теплилась надежда, что он вернулся вечером, несмотря на непогоду.
— Эрик, вероятно, ночевал на городской квартире, — словно угадав ее мысли, сказал Гюстав.
— Не знала, что у него есть квартира в городе, — помолчав, заметила Фейт.
— Конечно, и уже не первый год. У Жерома тоже была квартира, пока он не женился.