Ветра Шотландии
Шрифт:
– Да, наверное.
– Лили мягко улыбнулась.
– До того, как я переехала в общежитие, мы жили одни с сестрой, и кто-то должен был готовить. Пришлось научится, а потом мне это началось нравится.
Хм. Жили одни с сестрой... Впервые слышу о ее родственниках. Но... в груди начала подниматься холодная злость. Какого хрена эта дура подпустила ее к горячей плите и острым ножам?
– Вот как...
– я покачал головой.
– Сложно было научиться?
Ладони Лили - нежные, мягкие, покрытые мелкой, почти незаметной сеткой шрамов. Ожогов почти не было - но это ни о чем ни говорит, первая и вторая степень
Лили вздохнула.
- Я знаю, о чем ты сейчас думаешь.
– девушка нахмурилась.
– Поначалу было сложновато, но мне помогала Акира. А потом привыкла.
Акира... Та самая сестра? Кстати, а она сама то здоровая или тоже инвалид? Но вот это я спрашивать точно не буду. Просто возьму на заметку. К тому же... Если ее постепенно учили - это имеет смысл. Как бы мне не было неприятно, то, что Лили научилась готовить - сильнейший плюс для нее, способный не раз помочь ей в жизни. Пусть мне это и неприятно.
У меня вообще есть отвратительная привычка видеть всех вокруг как комнатных растений. Как минимум Мисато не выдержала именно этого.
– Это прекрасно, Лили.
– я улыбнулся. Мы уже собрали все продукты, и стояли на кассе.
– И положите еще одну пачку маль...
Мне в бок врезался локоть девушки, резко оборвав на половине фразы. Кассир усмехнулся, и ничего не сказал, молча пробив чек. Я расплатился, и мы вышли из магазина. Лили достала трость, и между нами повисло неловкое молчание. Все-таки попытка закурить с моей стороны больше походила на медленный суицид, но я забылся - и если бы Лили не было рядом, то мог бы и закурить, и только после этого вспомнить, что мне больше нельзя. И никакой больше затяжки после победы или перед экзаменами. Впрочем, теперь даже если и закурю - легкое мне напомнит, и хорошенько так напомнит, с сильнейшим кашлем и припадками ложной астмы.
– Просто для протокола - я пошутил на счет Мальборо.
– я вздохнул. Никотин плохо сочетается со спортом, но, как ни странно, все спортсмены курят. Да что там спортсменты - даже космонавты. Тем тяжелее отказываться от стрессовой затяжки.
Лили мило улыбнулась.
– Даже не сомневаюсь.
– она покачала головой.
– Но больше так не шути. Пожалуйста.
Я кивнул. Почему-то мне было стыдно.
***
Шелковая лента неприятно давит на глаза и затылок. Глаза чешутся, хотя прошло меньше пары минут. Паника бьется в висках, веки судорожно, против воли дергаются под повязкой, пытаясь увидеть хоть что-то, хоть лучик света. Бесполезно - я специально подбирал достаточно толстую, и повязал на три узла. Хорошо еще, что не забыл подложить под глаза ватные диски, чтобы не вызвать раздражения на веках. Сползать она не должна, так что на сегодня я остался без глаз.
Черт, как же страшно то - пока не закроешь глаза сложно даже представить себе, что такое лишиться зрения. В комнате еще нормально - тело примерно помнит, где что находится, и не нужно даже опираться на стену. Самое главное - задавить панику, не дать себе снять повязку, глубоко и равномерно дышать. Сумка с учебниками находится достаточно легко, стоит только пригнуться и поводить рукой где-то перед собой. Дальше
Особенно тяжело на улице - я уже проходил эту дорогу много десятков раз, но сейчас тащусь, словно черепаха, вдоль бордюра, ощупывая его ногой и периодически размахивая руками перед собой, ожидая наткнуться на дверь. Резко обострившийся слух не очень-то помогал - рядом было слишком много шума. Какие-то люди шли, кто-то говорил, но рядом со мной не было никого. Я уже не раз видел это со стороны - вокруг слепого всегда образовывается небольшой круг пустоты, но почувствовать это на себе... Забавно. Так можно целый день бродить по школе, и так ни на кого и не наткнуться.
Вскоре я услышал тяжелые хлопки, и осторожно прощупывая дорогу впереди, поднялся по небольшой лестнице по поручню к входной двери. Теперь я главном холле... Значит мне через пару шагов на право, а потом... Ох, как же хорошо, что есть поручни. Просто идешь по ним, прощупывая дорогу рукой, и вслушиваешься - вдруг перед тобой тоже кто-то идет. Шаги и дыхание - штука громкая. А равномерный стук слепой трости предупреждает еще лучше.
Вот я и у класса... наверное. Надписи не резные, а брайль я не знаю совершенно, даже на уровне цифр. Но это ведь второй этаж, третья дверь с дальней стороны?
– Эй, Аки-тян, с тобой все в порядке?
– и без того громкий голос Сины сейчас был почти оглушающим. Я резко дернул головой, и посмотрел примерно туда, где девушка может находится.
– А... Тебе помочь найти место?
Ее тон был до отвращения ехидным. Быстро же она догадалась. Ну, у меня теперь хотя бы есть ориентир.
– Нет, спасибо.
– если я правильно помню... Первая, вторая, третья парта, пару шагов вправо - я нащупал прохладное окно. Отлично, можно сесть.
Я наощупь достал учебники, и недоуменно замер. А, собственно, как я ими буду пользоваться?
– Муто-сан может приказать снять повязку, Аки-тян.
– ох, отлично. И как я должен понимать, кто говорит - сама Миша, или Сидзунэ через нее?
Я вздохнул.
– В таком случае я просто уйду. Пропуском больше, пропуском меньше...
– я покачал головой.
– Миша, если тебе не сложно, предупреждай, когда переводишь. Мне сейчас несколько сложно понять, кто из вас говорит.
Господи, и ведь у Лили так каждый раз. Как они с Сидзунэ вообще умудряются поддерживать хотя бы плохие, но отношения, если разговаривают только через переводчика?
По-моему, девушка согласно кивнула, но не могу понять точно. И я вообще не понимаю, ни что она чувствует, ни что имеет в виду - эмпатию если не уничтожило совсем, то очень значительно урезало. Все, что может рассказать мне о состоянии Миши - голос да дыхание. Никакой мимики. Кажется, я понял, почему Лили так легко определяла мое состояние. Для нее простое дыхание - целая карта эмоций.
– Перевожу: Как ты можешь так безответственно относится к учебе, Акито-сан?!
– ого. А она и правда вжилась - не помню, чтобы она еще хоть раз обращалась ко мне на сан, даже во время перевода.
– Пара пропущенных занятий негативно отразятся на