Шрифт:
Annotation
Давайте дружно сделаем вид, что все не ясно из названия. Альтернатива не устраивающему меня руту Лили, с другим главным героем, чьи события происходят, как ни удивительно, в Шотландии. Много бытовых деталей жизни с незрячим, бытовая же драма, немного ПТСР и проблемы главного героя в моих лучших традициях.
Ddos
Ddos
Ветра Шотландии
Гребок,
Бортик встречает меня ледяным воздухом, слишком доступным кислородом и жестким приступом кашля. На миг даже кажется, что еще чуть-чуть - и я выплюну оставшееся легкое. В глазах темнеет, а подрагивающие от усталости руки еле-еле держат тело на четвереньках. Постепенно, понемногу, становится легче. Организму - так точно.
Десять дорожек. Двести пятьдесят метров. И вот это теперь - мой предел?
Руки ходят ходуном, но кое-как держат тело на весу. Плечи неприятно ноют, на миг проваливаясь при каждом рывке. Хорошо, что кулаки еще не успели размякнуть - так проще зафиксировать руки. Первая десятка - тяжело, но реально. Вторая - руки ходят ходуном, и задница валится вниз при каждом неудачном движении. Третья - тело просто горит от постоянного кислородного голодания. Тридцать пять... Шесть... В глазах снова темнеет, и пол встречает меня ударом в челюсть - ну хоть язык успел убрать.
Теперь пресс... Пресс. Как же радует, что в этом зале физиотерапии такие удобные скамейки. Руки отказали, ноги сдохли - остался живот. Вверх - вниз, почти насильно расправляя плечи и не давая себе подняться до конца, отдыхая у колен. Хотя бы тут я смог превысить рубеж в четыре десятка - господи, четыре десятка - чтобы рухнуть на пятом. Подъемы ног... Не могу. Все. В теле не осталось ни одной не дрожащей от усталости мышцы. Глаза давно закрыты - наверное, если я их открою, то все равно ничего не увижу. Горло будто сдавили подушкой - дышать получалось через раз, и только мелкими вдохами, от глубоких грудь разрывало болью.
Не знаю, сколько я так пролежал, но, наконец, заметил пасмурно смотрящего на меня мужчину в белом халате. Местный врач, чье имя я уже забыл, если вообще пытался запомнить, стоял у входа в зал физиотерапии. Светлые, по-моему, даже искусственно осветленные волосы, тонкие черты лица, среднее телосложение - он выделялся только яркими синими глазами.
– Акито-кун, можешь рассказать мне, что ты делаешь?
– мягкий голос, строгий тон - прекрасное сочетание. Наверное, он смог бы утихомирить даже психопата с ножом наперевес во время припадка.
Ненавижу психологов. Особенно профессиональных. Особенно доброжелательно настроенных. Гораздо проще, когда с тобой просто отрабатывают оплаченное
– Занимаюсь, доктор-сан.
– я улыбнулся. Ну иди ты нахер, доктор. Меня уже сшили, спасибо, больше ваша помощь не требуется.
Мужчина только покачал головой и серьезно посмотрел на меня.
– Я, кажется, дал тебе ограничение по предельным нагрузкам.
– ага, дал. Такое, что мне только что с кровати вставать можно.
– Лечебная гимнастика и мгновенно прекращать при наметившихся сложностях с дыханием?
– я улыбнулся.
– Док, у меня всегда сложности с дыханием. Тот план, что вы мне дали, подойдет разве что трехлетнему ребенку-инвалиду.
Врач вздохнул, и сел рядом.
– Акито-кун, как ты думаешь, почему твои родители направили тебя в эту школу?
– отличный вопрос, док. Только кончал бы ты ходить вокруг да около.
– Чтобы я не чувствовал себя ущербным среди здоровых людей. Я понимаю.
– внутри что-то кипит, кажется, мой голос подрагивает.
– Только вот это не значит, что я перестану заниматься.
Тринадцать лет тренировок. Пояса, из которых теперь только что связать петлю. Двести пятьдесят метров вплавь, сорок отжиманий, пятьдесят пресса. Это сколько мне сейчас лет? Назад в детство, годам к семи? Дьявол!
Теперь я беспомощней ребенка. Если это повторится, я не смогу даже заползти в укрытие.
– Акито-кун...
– мужчина покачал головой.
– Тебе никто не запрещает заниматься, но... Видишь ли, ты оказался здесь не просто так. С потерей одного легкого ты мог бы остаться и в прошлой школе, перевод не был обязателен.
Стоп, что? Тогда какого хера мне этого не предложили? Да, было бы сложно, но я бы справился! Остался всего год, даже настолько ослабев, вернуть хотя бы часть старой формы, да и парни помогли бы, уроды не задавили бы.
– Какого...
– я выдохнул.
– Почему мне не предложили остаться?
Врач внимательно посмотрел на меня, и тихо ответил:
– Потому что о твоем переводе попросил Кавадзима-сан.
– что? Наставник? Но...
– Именно потому, что если бы ты остался в городе, то тут же бросился бы тренироваться, и вскоре оказался бы в больнице еще раз.
– он покачал головой.
– Видишь ли, Акито-кун, задача этой школы не только помочь детям с ограничением в возможностях. Здесь вам помогают понять, что у каждого...
– он замешкался, но, похоже, решил говорить жестче.
– Инвалида есть свой естественный предел. Понимаешь, Акито-кун, если ты будешь загонять себя, то все равно не вернешь старую форму. Ты просто доведешь свое тело до приступа, и получишь коллапс еще одного легкого. Мне жаль это говорить, но далеко не все решает дух - твое тело просто не способно больше выдерживать серьезные нагрузки. Тебе придется с этим смириться.
Это было похоже на резкий удар в челюсть - меня на миг оглушило. То, что он говорил... Больше всего это походило на приговор. Неправильный, неприличный, невозможный, слишком сильно отличающийся от всего, с чем я сталкивался. Если ты не можешь выполнить упражнение - начни с более простого, лучше подготовься и справишься. Всего можно достигнуть, развитие не имеет предела... Так было всегда. Нет недостижимых целей, есть только труд, пот и кровь, которые прокладывают к ним дорогу. Правильно. Красиво. Верно.