Ветряная мельница любви

Картленд Барбара

Пока они спускались по лестнице, Валерия поймала себя на мысли, что присутствие этого человека возбуждает ее. Она не могла бы объяснить, каким образом, но он заставлял ее мысль работать интенсивнее, чего еще никогда не происходило с ней при общении с другими.

Во время их беседы за обедом, остроумной и забавной, они, словно актеры в какой-то пьесе, играли роли, написанные специально для них великим драматургом.

Ресторан, в который привел ее граф, был расположен на высоком берегу над Большим пляжем. Из окна, около которого

они сидели, был виден золотой песчаный пляж и море, синее-синее под лучами яркого солнца. И на этот раз ресторан был маленьким и уютным, а еда — очень вкусной. Граф настоял, чтобы Валерия выпила прекрасного белого вина. Она не сомневалась, что оно было очень дорогое. Забавно было думать, что едва ли она пила бы вино за обедом или за ужином, будь она самой собой, а не мадам Эрар. Дома дворецкий всегда наполнял ее бокал лимонадом, не спрашивая, хочет ли она выпить чего-то еще.

Лакеи, прислуживавшие за столом на званых вечерах в Лондоне, неизменно говорили: «Ваш лимонад, миледи». Если бы девушка пожелала выпить чего-то более крепкого, это сочли бы дерзостью.

Сейчас она пила вино маленькими глотками, решив не пить более одного бокала. Граф позаботился заказать для нее и минеральную воду.

Валерии было бы трудно вспомнить, о чем именно они говорили, потому что они легко переходили с одного предмета на другой. К счастью, все они так или иначе интересовали ее.

Наконец граф спросил ее:

— Что вы любите делать больше всего на свете?

— Ездить верхом, это доставляет мне самое большое удовольствие.

— Этого я не ожидал, — воскликнул граф. — А где же вы ездите верхом?

— Везде, где есть возможность. И я всегда выбираю для себя лучших лошадей. — Она подумала о своем Крестоносце.

— Ну, найти их не так трудно, — заметил граф. — А у вашего друга Тони есть хорошие лошади?

В первый момент Валерия не поняла, что он имеет в виду, потом поспешила сказать:

— У меня есть своя лошадь. Самая лучшая из всех, каких я видела. Этот жеребец попал ко мне годовалым. Я люблю его, и поэтому он делает все, что я хочу от него.

— Вероятно, как и любой мужчина, которого вы полюбили бы, — заметил граф.

— Сомневаюсь. Мужчины обычно думают о себе, а Крестоносец думает обо мне, как и я о нем.

— Итак, вы предпочитаете лошадей бриллиантам, хотя и к ним неравнодушны.

Валерия взглянула на него озадаченно, но потом вспомнила, что накануне вечером на ней было мамино бриллиантовое колье.

Конечно, граф, считавший ее замужней женщиной, не сомневался, что это подарок мужа.

И снова, будто читая ее мысли, он сказал:

— Расскажите мне о вашем муже. Вы ни разу не упомянули о нем. Вы очень его любите?

Валерия почувствовала, что почва ускользает у нее из-под ног. Отвернувшись к окну, она ответила:

— Здесь все так ново и интересно для меня, что мне не хочется говорить о прошлом.

— Так вы не были счастливы? — тихо спросил граф.

—

Кто-то говорил мне, — ответила девушка, — что не следует думать о прошлом, лучше наслаждаться сегодняшним днем, поскольку завтрашнего может и не быть.

— Славная философия для тех, у кого впереди осталось уже немного дней!

Валерия засмеялась.

— У вас на все готов ответ, — сказана она, — и мне так приятно ваше общество.

— И мне ваше общество очень приятно, — ответил ее спутник. — Настолько, что я даже начинаю бояться.

— Бояться? Чего же?

— Потерять вас.

Валерия пожала плечами очень по-французски:

— Это неизбежно. И вот почему сегодняшний день так важен.

— Если, конечно, вы именно это имели в виду, — сказал граф.

— Конечно, именно это. Этот день так важен, потому что мне сейчас очень хорошо, и я не хочу ничем испортить это ощущение.

— Ну что же, значит, я должен сделать все, чтобы этого не случилось, — ответил граф.

Они вышли из ресторана и сели в карету, которая повезла их по Большому пляжу.

Потом они вышли и направились к морю. Валерия любовалась огромными кустами розовых, малиновых и голубых гортензий, которые росли здесь повсюду.

Она подумала, что Биарриц — это поистине город цветов.

Валерия долго стояла на берегу моря и как зачарованная смотрела на волны, пенившиеся у волнорезов. Ничего подобного она до сих пор не видела. «Это какая-то сказочная страна, с ее удивительными цветами, золотыми песками и волшебным морем», — думала она.

Тут только Валерия заметила, что, пока она любовалась морем, граф смотрел только на нее. Выражение его глаз вызвало у нее какое-то новое и странное чувство, которого она не испытывала прежде и не смогла бы определить сейчас. Чувство, которого она никогда не испытывала, общаясь с мужчинами в Лондоне.

Валерия присела на скамейку, окруженную кустами гортензий. Все вокруг было так романтично.

Они беседовали легко и непринужденно. Живые остроумные реплики словно сами слетали с ее губ. Ею опять овладело чувство, что они актеры на сцене.

Беседа с ней явно доставляла удовольствие графу, и Валерия подумала, что ее мама могла бы гордиться ею. Когда-то, когда Валерии было лет пятнадцать, мама сказала:

— Когда ты общаешься с мужчиной, ты должна принимать во внимание его интересы.

— Но, мама, как же я узнаю, что его интересует?

— Если ты сомневаешься на этот счет, — ответила та, — поговори о нем самом. Ни одна тема его так не заинтересует!

Они обе рассмеялись.

Валерия запомнила эти слова. Когда на званом обеде ее соседом как-то оказался пожилой джентльмен, она разговаривала исключительно о нем самом, и беседа текла действительно легко.

Однако граф был не менее скрытным собеседником, нежели она сама.

Она уже не раз пыталась вызвать его на откровенность, но он оставался для нее загадкой.