Вэй Аймин. Книга 2

Репек Ирина

– Я вас понимаю, – кивнула гонджу, – я тоже своего рода странница. Пятнадцать лет… а? Не маленький срок. За столько лет вы уже должны были привыкнуть к жизни в Шань, но все же решили вернуться?

– Да. Много всего произошло, но… я знал, что рано или поздно за нами приедут, значит даван всё еще о нас помнит.

– Ностальгия по ушедшим временам? – сама с собой, задумчиво, заговорила гонджу. – Когда ты чувствуешь себя не в своей тарелке. Когда, казалось бы, прожив так много лет в другой стране, пережив всевозможные

перипетии, преодолев межкультурный барьер, ты так прикипел к новой земле, к новому дому, что, возвращаясь на родину, уже не чувствуешь, что это твоя родина. Уже толком и не знаешь, к какой стране… к какой культуре ты принадлежишь… И это… если еще есть такая возможность – вернуться. Но если ты знаешь, что навсегда поселился в чужих краях…

Доник недоуменно посмотрел на гонджу, удивляясь её тираде. К столу подошел крупный мужчина лет двадцати восьми-тридцати. Его одежда разительно отличалась от той, которую гонджу видела в Вэй, Шань, и на юге, когда путешествовала по Ци и Жо. Спутники гонджу, сидящие за соседним столом, насторожено замолчали, потянулись за мечами.

– Это дзяндзюн Ёнджун, – пояснил Доник, – он послан правителем Чаохань сопроводить нас.

Гонджу сделала знак рукой своим спутникам успокоится. Дзяндзюн склонился в приветствии, Минмин кивнула в ответ.

– Вы устали с дороги, – сказала она Донику, – Мне и моим спутникам так же надо отдохнуть. Ужин съеден, пора расходиться.

– Да, конечно, – засуетился Доник. – Я не смею вас задерживать, Вэй Аймин.

– Можете звать меня Минмин, – улыбнулась гонджу. – Спасибо за компанию. И… если вы повстречаете этих людей, – она указала на портреты, лежащие на столе, – передайте им, что дочь и сын этих мужчин ищут их.

Гонджу встала, её сопровождающие и Доник также поднялись, разошлись по отведённым им комнатам.

Рано утро не дожидаясь остальных, как обычно, встав с первыми лучами солнца, гонджу вышла из кэджана, освежилась.

Холодный утренний воздух колол легкие. Умывшись и обмахнув с рук капли воды она обернулась. Трое солдат из её охраны и четверо, сопровождавших толмачей солдат из Чаохань, стояли в напряженных позах перед входом, друг напротив друга.

Минмин подошла, улыбнулась.

– Доброе утро. Позавтракали? – спросила Минмин. – Зайдёмте, позавтракаем. Сразу все станут добрее…

Лаобан уже суетился у столов, вынес большой, кипящий чайник, поставил его на стол. На столе уже стояли: керамический чайник с заваркой и чашечки. Позавтракали рисовой кашей и хворостом.

В зал кэджана вошел Доник, подошел к гонджу.

– Доброе утро, – сказал он. – Мы можем поговорить?

– Конечно.

Минмин указала на табурет рядом, он сел.

– Я вчера, после вашего ухода, поговорил с Ёнджуном. Мы хотели бы предложить вам путешествовать вместе до Ушань. Не знаю, согласятся ли ваши спутники?

Минмин

вопросительно взглянула на Хей Яна, он утвердительно кивнул. Чем больше людей, тем более вооружённых солдат, те безопаснее.

– Мы не против, – ответила Минмин.

– Благодарю, – обрадовался Доник.

– Вот только… – Минмин оглянулась на своих спутников, – придется убрать настороженность и быть более дружелюбными, не так ли?

Хей Ян и Бай Ци, соглашаясь, кивнули.

Спустя половину шичень лошади были запряжены, повозка готова, вещи собраны и они тронулись в путь.

Ночью уже подмораживало и с утра не оттаявшая изморозь лежала на ветках, желтеющих листьях, на траве по краям дороги. Осень вступила в свои права. Гонджу, укутанная в теплую лисью шубу, сидела с Диди в повозке. Деревянные колёса медленно поворачивались, скрипя и подскакивая на ухабинах. До Ушань еще два дня пути. Удастся ли найти ночлег сегодня вечером? Гнать лошадей не стали, ехали размеренно. Хей Ян, сославшись на карту, заверил, что до следующего кэджана они доедут ближе к вечеру.

Гонджу выглянула из повозки, подозвала Хей Яна.

– Передай, пожалуйста, мужчине с которым я вчера беседовала, что я хотела бы пригласить его к себе в повозку и побеседовать.

Он кивнул, развернул лошадь, подъехал к повозке толмачей, передал просьбу. Повозки затормозили, Доник вышел, пересел в повозку гонджу.

– Я надеюсь моё приглашение вас не… не оторвало от… – начала Минмин.

– Что вы, что вы, я только рад, – перебил он.

– Могли бы вы рассказать мне о Чаохань? Какая там жизнь, какой там правитель, какие нравы? Чем отличается жизнь в Чаохань от жизни в Шань.

Он начал. Его глаза наполнились добротой, когда он описывал свой дом, город, его жителей, их традиции, нравы – он улыбался. Постепенно речь зашла о письменности. Немного поговорили о том, что в Чаохань нет своей письменности. У толмачей были большие затруднения при изучении диалектов Шань и Вэй, и письменности. Насколько поняла гонджу – язык Чаохань отличался от шаньского формой и строением слов. В Чаохань у слов имелись приставки, суффиксы, окончания.

– Как же вы собираетесь адаптировать письменность Шань под свои нужды? – удивилась Минмин.

– Я прибавляю дополнительные знаки.

– Как? Покажите.

Она достала из под скамейка дорожную сумку, немного покопалась в ней и извлекла пачку бумаги и коробку с угольками, обмотанными кусочками бумаги, остро заточенными по краю. Доник, от удивления, оторопел. Он видел бумагу ранее, но в таком количестве…

– Вэй Аймин, – сказал он, – вы необыкновенно богаты?

– Что? – удивилась гонджу.

– Так много бумаги… я за всю свою жизнь не видел столько. Вернее… видел, но только несколько книги. Они была полностью из бумаги и стоили невероятно дорого.