Вэй Аймин

Репек Ирина

– Как? – удивилась Мими, – Вы же гонджу…

– Угу… – хмыкнула Минмин, – пойдем к Бай Ци. У меня появилась идея.

Бай Ци был старым солдатом футина. В свое время он выполнял обязанности писаря и был дувеем 39 дзяндзюна, помощником по военным и государственным поручениям. Сейчас, отстраненный по старости от дел, он с утра до вечера проводил в столярной, вырезал таблички для докладов дзяндзюна; сшивал тонкие, выбеленные дощечки для переписи рукописей, готовил доски для починки зданий; выделывал кожу; при необходимости работал в кузнице; точил ножи, вытачивал черпаки и ложки;

лепил из, принесённой с реки, глины кирпичи, обжигал черепицу. В общем, делала всё необходимое для того чтобы поместье дзяндзюна держалось наплаву.

39

duw`ei,лейтенант, военный офицер.

Минмин была частым гостем в его мастерской. Ей нравилось наблюдать как он работает. Когда он, по поручению футина, вырезал на дощечках доклады или иные письмена, он всегда охотно учил Минмин новым символам – вэньзы 40 , показывал на земле перед мастерской как их писать. Пожалуй, он единственный из прислуги, кто умел читать и писать. Еще был Ван бобо 41 , управляющий поместьем, но на гонджу у него не было времени. Лишь у Бай Ци всегда находилось время для неё, он отвечал на её вопросы, пусть и не многословно, но он единственный, кто всегда по-доброму относился к любой просьбе гонджу – как возле такого человека не крутиться?

40

w'enz`i ,(здесь) иероглиф.

41

b'ob'o,дядя (здесь обращение).

– Гонджу, – позвала кормилица.

– Я здесь, – устало поморщилась Минмин.

Кучер через боковые ворота завел лошадь и повозку в поместье, закрыл створки ворот. Мими и Минмин оказались на виду.

– Вам следует отдохнуть с дороги и освежиться. К обеду…

– Я не устала, – спокойно ответила Минмин, – к обеду я буду свежая и отдохнувшая…

– Вы…, – начала кормилица.

– Я… я… что? – перебила её гонджу.

– Мими, иди на кухню, – заговорила кормилица на диалекте Ци, – там наверняка есть какая-нибудь работа для тебя.

– Но ниан, – хныкнула Мими.

– Мими, – грозно прикрикнула на неё кормилицы.

– Я пойду, – сказала Мими послушно, помахала гонджу на прощание.

– Хорошо, – кивнула гонджу.

Мими побежала в сторону кухни. Минмин обернулась к кормилице, заговорила с ней на диалекте Ци.

– Мими всего восемь. Вы заставляете её работать, она еще совсем ребенок.

– Она должна вырасти трудолюбивой и послушной, – ответила кормилица, – а вам, гонджу, следует…

– Но она же ваша дочь, – с укором сказала Минмин, – неужели вы не хотите чтобы она чему-то поучилась, например, грамоте.

– Девочкам это не нужно, – ответила кормилица.

– Ах, да, – вздохнула гонджу, – я и забыла. Девочка должна выйти замуж, нарожать детей и прислуживать мужу.

– Мими воспитанная и послушная, – затараторила Ся Сифен, – когда я осталась без мужа и меня приютила ваша мутин, я пообещала ей, что буду заботится о вас как о своей родной дочери. Вы должны так же, как и любая благочестивая госпожа, вести себя безукоризненно, быть послушной и приличной девочкой. И когда ваш футин или же сам даван, – она сделала ударение на последнем

слове, сложила руки в кулак и немного склонила голову в поклоне, – найдут вам подходящего супруга, вы должны будите ему понравиться.

– Я знаю, я поняла, – вздохнула гонджу, – я слышала это много раз. Я не собираюсь спорить.

Она развернулась и пошла в сторону мастерской Бай Ци.

– Если меня будут искать – то я у Бай Ци, крикнула гонджу, не оборачиваясь, помахала рукой.

– Гонджу, – взвизгнула, раздраженно, кормилица, – вы не должны проводить время с этим старым солдатом. Девочке на пристало…

– Да, – ответила гонджу, даже не оборачиваясь, – не пристало водить дружбу с мужчинами, вы это хотели сказать?

– Благочестивые…

Кричала ей вдогонку кормилица, но гонджу уже не слышала её. «Благочестивые…», она поморщилась. Обычные девочки может и ведут себя благочестиво или, что там еще от них требовалось, но вот только она не была обычной девочкой.

Всего семь лет назад, почти восемь, до того как очутиться в этом мире, в этом «Каменном веке», как она его называла, она жила в Москве, её звали Лисняк Валентина Степановна, её было пятьдесят три года и работала она, будучи кандидатом химических наук, в МГУ, доцентом химического факультета на кафедре органической химии. Как она попала в этот мир, в это время, она не имела ни малейшего представления.

***

Сегодня пятница. Занятия в университете у меня закончились в пятом часу и я сразу отправилась на концерт. Днем мне несколько раз звонили из клиники, рассказывали о самочувствии пациента. В четвертом часу мне позвонили в последний раз и предупредили, чтобы я готовилась к худшему.

Три дня назад я отвезла своего Тедди, беспородного семнадцатилетнего кобеля в клинику. Я знала, что рано или поздно этот день настанет, у него отказывали почки. Он уже долгое время не мог ходить, от постоянного лежания у него начались пролежни. Я отвезла его в ветеринарную клинику в надежде, что хоть там ему смогут оказать помощь, предоставить необходимый уход. Ему обработали раны, оставили в стационаре под наблюдением.

Именно поэтому я купила билеты и пошла на концерт. Я в свои годы, а мне далеко за пятьдесят, уже давно разучилась плакать. Я коплю все эмоции в себе и не могу отпустить. На этот раз, сидя в сумраке зала и слушая прелюдию 24 Шопена, я наконец-то смогла расслабиться и поплакать. Как давно мне этого не хватало.

После концерта я зашла в клинику. Мне открыла администратор, дежурившая этим вечером, пригласила зайти, сама вернулась за стойку администратора. Клиника работала круглосуточно, но в десятом часу ночи уже не вели регулярный прием. Дежурный врач вышла по звонку администратора.

– Здравствуйте, – поздоровалась она.

– Здравствуйте. Я по поводу Теодора. Кабель, дворняга.

– Да, пройдемте в смотровую, – пригласила она.

Мы зашли в кабинет. Ярко освещённая небольшая комната. У правой стены стол с компьютером, скамейка для посетителей. У левой стороны стол на котором осматривают животных, стойка с медицинскими принадлежностями, укладкой, подручным материалом. Ветеринар открыла на компьютере карточку с данными, вспомнила историю болезни.