Вейгард
Шрифт:
Однако и здесь не обошлось без перегибов. Несмотря на то что ров вокруг города был вырыт в кратчайшие сроки, колдун приказал человека, руководившего работами, кинуть в темницу, потому что ему показалось подозрительным, как тот смотрел на него во время обеда, данного в честь завершения строительства.
Услышав об этом, я постучал Ламаса по лбу.
– Послушай, – сказал я, – ты действительно круглый идиот или только притворяешься?
– Ваше величество, – вскричал колдун, – если бы вы видели, как он на меня смотрел, вы бы тоже немедленно швырнули его за решетку! Он смотрел очень и очень подозрительно.
Впоследствии я убедился, что репрессии против почтенных граждан Стерпора, в том числе против тех, кто помогал мне прийти к власти, в правление Ламаса стали делом обычным.
Великолепнейшего изобретателя, создателя необыкновенных боевых машин Кугеля Кремоншира Ламас упек в Дом мозгоправления, где ему ежедневно проводили тяжелые «оздоровительные процедуры» – погружали голову в ледяную воду (чтобы остудилась), вешали за уши пиявок (чтобы оттягивали дурную кровь, внушавшую «неправильные» идеи) и поджигали пятки (чтобы тело помнило об ужасах Нижних Пределов и дух вернулся к здравому разумению).
Узнав о том, что Ламас проделал с моим изобретателем, я едва удержался от порыва немедленно передать старика в руки палачей. Меня остановило только то, что я отлично помнил, какую неоценимую услугу оказал мне Ламас, когда я неровной, изобилующей препятствиями дорогой шел к власти. Он был едва ли не единственным человеком во всем Стерпоре, который увидел во мне будущего короля, единственным, кто поверил в меня. Милосердие далось мне нелегко. Подергивая серьгу, я трижды обежал вокруг трона и плюнул колдуну на ботинок, чтобы хоть как-то выместить на нем лютую злобу.
– Это что, какой-то ритуал? – распахнул голубые глаза Ламас и тут же получил отличный щелобан, после чего надолго замолчал – только ворчал что-то обиженно себе под нос…
Когда Кугеля Кремоншира вернули из Дома мозгоправления, первое время он совсем не мог говорить, по крайней мере связно. Потом речь к нему вернулась, и он стал слагать буквы в слога, слога в слова, а немного погодя – слова в целые предложения. Правда, он сильно заикался, но уже можно было разобрать, что именно он говорит. Первое время он изрекал в основном ругательства в адрес «поганого колдуна, собакиного сына, зловонного язычника и козла гнилозадого» – в общем, он, конечно, имел в виду Ламаса.
Ругань стала первым признаком возвращения к Кугелю Кремонширу здравого рассудка. Уже очень скоро, к моей радости, он создал чертеж странного приспособления, которое могло копать отличные ямы для садовых растений. Меня несколько удивило, что данное устройство может использоваться только в мирных, точнее сказать, садоводческих целях, потому что раньше гений Кугеля творил исключительно боевые машины, но я приписал эту странность последствиям перенесенного стресса. Я от всей души надеялся, что великолепный дар когда-нибудь вернется к изобретателю.
– А если не вернется, – надвинулся я на Ламаса и ткнул его указательным пальцем под ребра, колдун ойкнул, – я тебя самого отправлю в Дом мозгоправов, там тебя уже заждались. Понял меня?!
– Понял, все сделаю, абсолютно все, что в моих силах, чтобы милейший Кугель выздоровел как можно скорее. Я очень, очень постараюсь.
Выражение
– Не вздумай применять к нему магию, – погрозил я Ламасу пальцем, – а то знаю я, что обычно из этого выходит…
– Что вы, как можно?! – развел руками Ламас. – Я просто буду заваривать ему специальные, совершенно безобидные травки, чтобы его организм окреп и сам справился с… – тут он замялся… – досадной хворью.
Вскоре выяснилось, что ошибочно принятое нами за садоводческую машину изобретение на самом деле было механическим могильщиком. Об этом Кугель поведал нам, как только к нему стала возвращаться речь.
Вещь эта показалась мне небесполезной, но все-таки довольно примитивной для изобретателя, который придумал саму Люсильду – боевую машину, способную сокрушить пару десятков воинов врага за считаные минуты. Однако я счел, что великий дар не может вернуться к народному самородку сразу, и оказался прав: вскоре Кугель сотворил портативный пыточный агрегат, способный одновременно загонять иголки под ногти, дробить пальцы ног и выдергивать волосы из носа. Эта машинка показалась мне куда более совершенной, нежели механический могильщик, но пока, к сожалению, далекой от технического совершенства. И все же прогресс был заметен невооруженным глазом: Кугель явно выздоравливал, мозг его начинал оправляться после лечения в Доме мозгоправления.
Поскольку придворный изобретатель шел на поправку, я отдал распоряжение допустить к нему жену Люсильду (боевую машину Кугель назвал в ее честь). Бедная женщина давно добивалась встречи с супругом и уже отчаялась увидеть его живым. Едва войдя в тронную залу, она бухнулась мне в ноги, но я не услышал от нее ни слова благодарности – только мольбы о том, чтобы я немедленно покарал проклятого колдуна, принесшего столько несчастий их семье. Ее речи меня рассердили. Подумать только: я столько сделал для ее семьи, а она думает только о мести, вместо того чтобы возносить хвалы Севе Стиану и благородному королю Стерпора.
– Поднимайся с колен, женщина, – сказал я, – нехорошо ты себя ведешь, ох и нехорошо, ты должна предаваться счастью, а желаешь зла другому. Нехорошо это и совершенно неправильно.
Я увидел, что мои слова оказали на нее сильное воздействие и она уже собиралась что-то ответить, но тут Кугель Кремоншир, все это время сидевший на стуле без движения, вскочил на ноги и выругался столь нецензурно, что даже я покраснел. Подобных слов от него я раньше никогда не слышал, поэтому всерьез удивился и решил, что разум, видимо, еще не скоро вернется в прежде столь светлую голову. А возможно, и не вернется вовсе. Как оказалось, я ошибался. Ругательства были вторым признаком его выздоровления.
– Где он?! – взревел Кугель Кремоншир. Люсильда подбежала и схватила мужа за руку.
– Кто, милый? – ласково спросила она.
– Гнилозадый козел, – рявкнул Кугель, – исчадие Нижних Пределов, смердящий, бородатый вонючка!.. Я хочу немедленно опробовать на нем свои новые машины – сначала пыточную, потом механического могильщика. НЕМЕДЛЕННО!
Жена изобретателя в ужасе заламывала руки и умоляла мужа не нервничать, успокоиться и поехать с ней домой на юг Стерпора. Но Кугель Кремоншир в ответ только сыпал грязными ругательствами и отталкивал женщину.