«Вейзмир» или, Боже мой!
Шрифт:
Яков. Женщина? Нет, может на ваш взгляд, там что-то и осталось от бальзаковской дамочки. Зубные протезы, например. Но пламенное сердце в груди революционерки никогда не заменят мне самой женской груди. Вот ваша жена – другое дело. Кстати, где она – «Рыба моя»?
Рабинович. Не вспоминайте! Очень вас прошу. (Пауза.) Не хотите ли, сразиться в шахматы?
Яков (смотрит на часы). Извините, спешу. Гешефт есть гешефт.
Рабинович.
Яков. Разве я вор? Покажите, у кого тут можно что-то украсть, когда все только, и заняты, как построением развитого социализма? Прошу учесть, что в эту историческую эпоху никто денег не отменял. Правда, их так часто обменивали по грабительскому курсу, что многие совсем забыли, как они выглядят.
Рабинович. А вы здесь причём? Вернее спросить – почём?
Яков. Ну, извините, когда наша партия и правительство не в состоянии обеспечить потребности советского человека. То кто-то должен это сделать. Да, я покупаю и продаю. В крайнем случае – меняю. И что я оставляю себе? Ничего… слышите Рабинович, ничего кроме благодарности. (Пауза.) Кстати, вам ничего не нужно? Есть новые поступления...
Рабинович. Со мной у вас этот номер не пройдёт. На мне вы не заработаете ни рубля.
Яков. Старыми или новым? А как на счёт обмена?
Рабинович. Я вас умоляю.
Яков. Уверен, что от моего предложения вы не сможете отказаться. Итак, меняю свой цейтнот… на ваш цугцванг. (Пауза.)
Рабинович. У меня просто нет слов. Уверен, что в истории шахмат так ещё никто виртуозно не матерился. Браво!
Яков (говорит как своему). Есть заграничные шампуни, косметика, женское белье. Побалуйте вашу жену, Соломон Гершевич. Не то, это сделает кто-то другой.
Яков берет две фигуры с шахматной доски и прячет их за спиной.
Яков. В правой или левой руке?
Рабинович указывает на правую руку Якова. Рабиновичу выпадает играть белыми фигурами.
Яков. Поздравляю. Белые начинают и проигрывают.
Рабинович. …Красным.
Яков (с недоумением). А где вы в шахматах красных видели?
Рабинович. «Вейзмир!». Каких я только не повидал и от кого не настрадался.
Яков. Хотите я буду играть белыми? (Яков разворачивает шахматы.) Хожу пешкой на на е-4.
Рабинович. А мы пешкой на с-5.
Яков. Лошадь f-3.
Рабинович. Конь с-6.
Яков. Рабинович, почему
Рабинович. Разве? Вы же лошадью пошли, а я конём.
Яков. Пешка d - 4
Рабинович. А я съем вашу пешку.
Яков. Смотрите, не подавитесь. Потому что я вашу пешку – лошадью.
Рабинович задумывается.
Яков (смотрит на часы). Ходите! Сколько можно думать?
Рабинович. Думать Яша никогда не поздно. Фигуры – это те же люди.
Яков. Ну и who is who? Кого вы видите на шахматной доске из наших уважаемых соседей?
Рабинович. Всех.
Яков. Конкретнее.
Рабинович. А кто вас интересует?
Яков. Мила Рот, например.
Рабинович. Милочка, она… слон.
Яков. Слон? Этот мешок с костями…
Рабинович. По-вашему офицер.
Яков (оглядывается). А что?! Не удивлюсь, если у нашего офицера и наган именной найдётся. А что вы скажите по поводу несравненной Дины?
Рабинович. Она - ферзь.
Яков. Не понимаю.
Рабинович. А королеву вы понимаете?!
Яков поднимает белого ферзя с шахматной доски и с вожделением его рассматривает. Театрально целует, закусывая губу.
Яков. Ух, я бы с ней…
Рабинович. Эта королева вам не по карману.
Яков ставит ферзя на место.
Яков. Ну, а Вайзмана как мы назовём?
Рабинович. Он типичная ладья. Ни вправо…
Яков. Согласен. Ни налево. Ну, а кто король в нашем милом дворике не стоит и спрашивать. Естественно - это вы.
Рабинович. Естественно.
Яков. Простите, но мне бы очень хотелось узнать, кто я на вашей шахматной доске?
Рабинович. А вы не догадываетесь?
Яков. Пешка?
Рабинович. Ну, какая вы пешка.
Яков. Значит, конь! Знаете ли, это переходит всякие границы приличия…
Рабинович. Кто вам сказал, что вы конь? Плюньте этому «мишугине» (сумасшедшему) в лицо. От себя и от меня. Вы не конь, Яша. Вы… лошадь.
Яков (подпрыгивает со скамьи.) Это ещё почему?
Рабинович (кивает головой на сумку). Потому что такие тяжести может таскать только ломовая лошадь.
Яков. Ходите,… король.