Везет как рыжей

Логунова Елена Ивановна

– Можешь на пол кинуть, – подсказала Ирка. – Если не отскочит, то по крайней мере не разобьется.

– Они что, ненастоящие? – догадалась я. – Тоже агитация?

– Настоящие, – сказала Ирка. – Самые настоящие итальянские помидоры для механической уборки и дальнейшей переработки.

– А самых настоящих помидоров для еды нету? – огорченно спросил Колян, кладя томат на стол.

Ирка развела руками.

– Слушай, подруга! – загорелась я. – А ты не подаришь мне с полкило этих резиновых помидоров? Мы с Колюхой в воскресенье на рок-фестиваль сходить собираемся. Там

иногда совершенно звездные ребята попадаются, но каждая вторая группа такую гадость исполняет, что так и хочется закидать горе-музыкантов помидорами! А наши кубанские для еды хороши, а как метательные снаряды – не очень, норовят лопнуть еще в руках. Зато эта твоя итальянская гуттаперча будет в самый раз!

– Нет, Кыся, ты не права, плохих музыкантов нужно забрасывать не помидорами, а тухлыми яйцами и дохлыми кошками, – авторитетно заявил Колян – большой ценитель музыкальных экзерсисов в духе МТV.

– Кстати, о кошках! – оживилась Ирка. – Вы в курсе, что вас ждет прибавление в семействе?

– Что, разве уже заметно? – Я растерянно погладила себя по животу и обернулась к мужу.

– А мы-то думали тебя удивить! – огорченно сказал Колян.

– Что?! – Ирка с размаху села на стол. Что-то тихо хрустнуло. – Я вообще-то про кошку сказать хотела, что у нее котята будут. Значит, и у вас тоже?

– Ну, котята вряд ли, – рассудительно заметил Колян. – Я думаю, у нас будет или мальчик, или девочка. Или, в крайнем случае, двойня, тогда возможны варианты: мальчик и еще мальчик, девочка и еще девочка, мальчик и девочка или девочка и мальчик – это смотря по тому, кто появится раньше. Да, Кыся?

– Да-да, конечно, – ответила я, не слушая. – Ирка, встань со стола, пожалуйста! Теперь повернись задом… Ага, так я и думала: не такие уж они крепкие, твои хваленые итальянские помидоры!

– У меня и нервы не очень крепкие, – пожаловалась Ирка, проигнорировав пятно на юбке. – Бессовестные вы люди! Разве можно такие новости сообщать без подготовки!

– Вот подготовки, пожалуйста, не надо, – запротестовала я. – Я тебя знаю, ты развернешь бурную деятельность, и моя беременность превратится в широкомасштабную кампанию!

– А как же! – Ирка снова шлепнулась задом в помидорную кашу, выдернула из кармана блокнот и ручку и яростно зачеркала. – Смотри, какое большое семейство получается: ты, Коля, ваш малыш, Томка, Тоха, Тохина кошка, Тохины дети – а их штук пять будет, не меньше! Это сколько же всякого приданого понадобится! Одних кормов разнообразных – кому молочную смесь, кому «Вискас»! Где столько денег взять!

Мы с мужем переглянулись, я вопросительно вздернула бровь, и Коля решительно покачал головой.

– И не думай об этом, Кыся, – твердо сказал он. – Больше никакого кошачьего наследства! Сами справимся!

– Справимся-справимся, – подтвердила Ирка, преисполняясь энтузиазма. – Где наша не пропадала!

– Да где уже только не пропадала, – буркнула я.

Ирка меня не слышала. Подруга смотрела сквозь меня вдаль прищуренными глазами и мечтательно улыбалась.

– Будущее обещает быть нескучным! – сказала она.

Время показало, что Ирка не ошиблась.

У нас с Коляном родился чудесный мальчик, которого мы назвали тоже Колей – получился Николай Второй. Тоха, конспиративно переименованный в Конфуция – сокращенно Конь или ласково Коняшка, – никакого внимания на ребенка не обратил. Впрочем, так же проигнорировал он и появление на свет собственных отпрысков. Исполняя за него родительский долг, мы с Коляном подыскали хороших хозяев для всех пяти очаровательных котят. Забавнее всего, что один из трогательных пушистых зверьков улетел-таки в Америку! Его увезла с собой в качестве оригинального сувенира из России американская приятельница моей университетской преподавательницы, тоже филолог и вполне милая женщина. В общем, как заметил Колян, коты идут и уходят не только на Север, но и на Запад!

К сожалению, внимательно следить за событиями жизни нашего американского котика мы не можем, но я от души надеюсь, что маленькому Билли в Штатах хорошо.

ВМЕСТО ЭПИЛОГА

2003 год, Америка, университетский городок Беркли

Дверь оказалась незапертой. Элис неловко – руки были заняты – толкнула ее, вошла и поставила чемоданы.

В глубине дома послышался неясный шум, и чуть погодя из-за угла выдвинулась правая половина насупленной кошачьей пушистой морды. Круглый глаз мигнул, зверь узнал хозяйку, вышел и потерся о ее ноги.

– Здравствуй, Билли, лапочка! – ласково сказала Элис, наклоняясь, чтобы его погладить.

– Очень рад! – внятно произнес кот.

От неожиданности Элис споткнулась и упала животом на перегородивший коридор чемодан.

Билли с готовностью обнюхал ее изумленную физиономию, высоко задрал пушистую метелку хвоста и косолапо потрусил в кухню, на ходу брюзгливо бросив через плечо:

– Хочу кушать!

Голос был человеческий.

Мало того, это был очень знакомый голос.

– Мама? – произнес он.

Совсем свихнулся кот!

– Я тебе не мать! – слабо воспротивилась Элис, сползая с чемодана.

Крепкие руки легко подхватили ее и поставили на ноги.

– В самом деле? – огорченно спросил Марвин. – Я что, приемыш? Ты мне никогда этого не говорила!

– Марвин! – Элис строго посмотрела на сына. – Признавайся, что ты сделал с Билли?!

Весело ухмыляясь, рослый парнишка нагнулся и легко подхватил тяжелые чемоданы.

– Ого, что у тебя там?!

– В основном книги и журналы, – машинально откликнулась она. – Марвин, ты мне не ответил!

– Хочу кушать, – кротко напомнил Билли.

– Ничего особенного, – уклончиво сказал Марвин. – Хотел тебе сделать сюрприз…

– Сюрприз удался, – согласилась Элис, с опаской косясь на Билли, выглядывающего из кухни.

– Кушать, – упрямо повторил кот, поймав ее взгляд.

Элис вздрогнула.

Марвин захохотал и, спотыкаясь, поволок багаж на второй этаж. Элис двинулась следом.

– Четыре дня! Всего четыре дня меня не было, и ты превратил кота в чудовище! Что это с ним? Ты научил его разговаривать?!