Вежливость королев
Шрифт:
— Вот, слышал?! — взволнованно зашептала Карина. — Оно сработало! На какое-то слово! Ты сказал: «королева»…
Тот же щелчок. Уильям с торжествующей улыбкой потянулся к книгам, но тут же улыбаться перестал: книги, казалось, раскаленные докрасна, в руки не давались.
— Не торопись. Значит «королева» — только часть пароля! — пояснила Карина, с состраданием глядя на то, как теперь Гогейтис трясет обожженными пальцами. — Нужно еще какое-то слово, причем сочетающиеся с «королевой». Корона? Тихо.
— Власть? Наряд? Сила? Красота? Глупость? Уильям, что ты молчишь, я уже не знаю, что и придумывать!..
— Вежливость, —
Щелчок и легкий звон. Уильям вытаращил глаза:
— Неужели получилось?!
Карина тихо возликовала.
Увесистый том практического пособия под полным названием «Как защититься от врагов видимых и невидимых на земле, в небесах и на море» содержал массу полезных сведений о том, как обезопасить себя и свое поместье от летучих варраканов, ползучих пупырей и даже пьяных гноттибов. Гламурам и борьбе с ними в этом масштабном издании отводилась целая глава. А вот о том, что делать с Удаленными, в книге ничего не говорилось.
— Беда, беда, Кариночка… — бормотал Уильям, листая фолиант.
А бывшая стриптизерша в это время пристально изучала неопрятный с виду том с неприятным же лаконичным названием «Нежить». Наконец она радостно выдохнула:
— Есть!
— Где? — встрепенулся Гогейтис.
— Вот. Только три строчки. — Карина вздохнула. — Но разобрать очень трудно. Будто курица лапой нацарапала.
Уильям с волнением вглядывался в волнообразный загадочный текст.
— А ведь ты права, дорогая! — вдруг воскликнул он. — Это действительно писали лапой! И именно лапой курицы! Потому что в древние времена эта птица считалась священным символом, побеждающим злых духов!
— Подумать только… Уильям, а разве у вас тоже куры есть?
— Были… — вздохнул Уильям. — Но во время очередной братоубийственной войны этих редкостных, гордых и ценных птиц до последнего пера истребили продажные полки гнусных ландскнехтов Континента Мира и Свободы…
— Вот негодяи! У нас кур тоже, правда, истребляют здорово, но чтоб до такой степени…
Уильям выпучил глаза, словно только сейчас до него дошло, что говорит его прелестная возлюбленная:
— В твоем мире есть куры?!
— Да. Полным-полно. Хоть лопатой греби, извиняюсь за выражение. А что?
— А то, что Удаленные не выносят не только вида кур, а даже самого их кудахтанья! Оказывается, громкое кудахтанье курицы производит в воздухе некую особую вибрацию, разрушительную для морфической структуры Удаленных! К примеру, село Постойка провинции Элристрон ночью подверглось жестокому и мощному нападению Удаленных, и лишь утренний крик петуха да кудахтанье разбуженных в храмовых постройках священных кур буквально изничтожили врага в пыль!.. Так здесь, в этой самой книге, написано! Историческое событие, доказывающее правильность учения, вот. Так что недаром запись сделана, как ты справедливо заметила, куриной лапой! О Карина! О!..
Карина недоуменно воззрилась на Уильяма. А того понесло по кочкам вдохновение:
— Если отладить Систему заново, но при этом изменить вектор… Поставить счетчик времени, чтобы не получилось сильных смещений… Да, еще обязательно должны быть зеркала…
— Уильям, — Карина осторожно потрогала за плечо ученого, — ты что задумал, сокровище
«Сокровище» посмотрело на Карину сияющими радужной пленкой научного восторга, безумными, вдохновенными глазами.
— У нас есть возможность спасения, милая. У нас! У всего замка! У всего Тарсийского Ожерелья!!! Мы избавим и это поместье, и весь этот мир от проклятых Удаленных раз и навсегда! Главное — попасть в твой мир, где еще существуют куры!!! Живые куры!
У Карины нехорошо ёкнуло сердце.
«Попасть в твой мир»…
«Твой мир»…
Знал бы Уильям, что для нее означает это слово: попадание.
И ведь ни в чем признаться ему нельзя: во-первых, ее ученый возлюбленный не поймет, а во-вторых… Во-вторых, какая же женщина, находящаяся в здравом уме и твердой памяти, примется рассказывать предполагаемому законному супругу (а почему бы и нет?!) о своем не слишком безупречном прошлом.
И теперь — в это прошлое — снова?!
А ведь она уже стала привыкать к размеренному и немного церемонному житью-бытью в замке, к своему длинному платью, к белью, совершенно не похожему на то, что ей приходилось носить раньше, к отсутствию роликовых дезодорантов, тампонов «Оби» и зубной нити, к странной, но вполне приемлемой пище, а главное — к Уильяму…
Нет, не просто привыкать.
Любить.
И мысль о том, что ей, Карине Свердловой, придется возвращаться назад, ей вовсе оказалась не по вкусу.
Если не сказать резче и грубее.
Хотя вообще-то без тампонов в королевстве хоть волком вой в критические дни. Но это, в конце концов, мелочи! А вот то, что Карину могут прикончить одним махом, едва она появится в своем прежнем бытии (например, в том же зеркальном кабинете «Парамона»), — не мелочь, а суровая правда жизни. Тем более что тот тип, которому она пропорола живот сапогами, наверняка оказался на диво живуч и активно ищет наглую девицу, чтоб отомстить ей за надругательство над его худшими намерениями.
Но, с другой стороны, если для победы над таинственным и ужасным врагом нужны куры…
Кто, если не она, простая российская девушка Карина Свердлова, сориентируется на родной земле так, чтоб добыть оружие против гнусного и беспощадного врага, то есть притащить стаю этих горластых и от природы тупых тварей, с коими ранее она сводила знакомство только за обеденным столом?..
— Отправляй меня, Уильям, дорогой мой, — с грустной торжественностью сказала Карина. — Добуду я тебе целый курятник. Или даже птицеферму… Ради спасения этого вашего Тарсийского Ожерелья…
Гогейтис взглянул на девушку с нескрываемым изумлением и восхищением. Помолчал. Потом вернул магические книги в шкаф, запер его и тоже торжественно изрек:
— О высокородная Карина, госпожа моя любезная! Я не позволю себе подвергать тебя такой опасности. Обратный переход в собственный мир может оказаться для тебя просто… опасным.
— Что ж ты сразу не позаботился о том, чтоб сделать свою систему безопасной? — возмутилась Карина.
— Наука развивается постепенно, — ответствовал на это Гогейтис. — Моей Системы Окон это касается особенно. Вот почему я отправлюсь через Окно сам. Как ученый и как… мужчина.