Вежливые Люди
Шрифт:
Слабо светящаяся точка передвигалась медленно.
— Идёт на электродвигателе, — решил командир. — Экономит топливо. Это ненадолго отсрочит финал, приятель. Зря стараешься.
Боевые машины охраны расположились по обе стороны узкой горловины ущелья, готовые перехватить беглеца, едва он покажется. И тут мерцающая точка разгорелась ярче и свернула в сторону под прямым углом.
— Что он делает?! — воскликнул помощник.
— Меняет направление. — командир оставался спокоен. — Это ему не поможет. Хотя и умно: он ожидает, что
Командир продолжал наблюдать за точкой на экране.
— Теперь он идёт прямо на нас. — удивился заместитель.
— Вижу. Будь готов. Скоро должен появиться. А он отчаянный. Здесь и днём-то пролететь трудно. А он в темноте, да ещё и фары не включил…
Неожиданно движущийся на экране светлячок совершил какой-то немыслимый прыжок и стал стремительно удаляться. Командир закричал в комлинк:
— Третья и шестая команды! Немедленно перемещайтесь в восьмой квадрат! Немедленно!.. — Рука с рацией опустилась. Командир уже прикинул, что им не успеть.
— Но там же скальная гряда такой высоты, что мощности мотора не хватит!
— Мощности хватит, — тихо сказал командир, заворожённо наблюдая за экраном, — Если хватит смелости. А этого ему не занимать, — заключил он, испытывая одновременно досаду и восхищение.
Точка скрылась.
— Все на Южное шоссе! — опомнившись, отдал приказ командир. — Ничего! Мы возьмём его!
* **
— Товарищ Март что-то говорил о Сверкающей Мечте. — сказала Эвиза.
— Где это? — Анка подсунула Эвизе под нос планшет с картой.
— Здесь.
— Ни х… себе! — это почти 800 километров!
Ржавая думала какое-то время.
— Сейчас двигаем в эту мечту, ищем твоего братца, чтоб его. И сматываемся.
— Замечательный план. — отозвался Рек.
— У тебя есть лучше?
— Да нет. Я что — я ничего.
— Ну вот и славно. А с этой… Джинн.
— Я знаю дорогу через болота. — снова заговорила Эвиза, — Я родом из этих мест.
— Вот как? — повернулась к ней Ржавая, — А здесь и болота есть? Что, так жить хочешь? Или…
— По ту сторону гор. Там начинается Нижнее Поречье.
— От передатчиков я избавился в самом начале. — сказал Рек.
— Думаешь, ей доверять можно? Ладно. Пусть показывает дорогу… гражданка Сусанина. Джинн — глаз с неё не спускать! — решил Пашка-Волкодав.
— Есть!
* * *
И тут они заметили, что Азазель куда-то исчез.
— А где Азазель? — спросила Кассандра, хотя прекрасно знала, что на её вопрос никто не ответит. Ей и не ответили. Вместо этого все остальные тоже принялись переспрашивать, где, собственно, Азазель. Выяснилось, что никто и не заметил его исчезновения.
— А он был с нами, когда нас захватили? — спросил Пабло.
Вопрос так же остался без ответа. Никто и не заметил, когда именно Азазель исчез.
—
— Его же начальство с нами отправило. — напомнил Базиль, — Он был с нами на инструктаже.
Кассандра подумала, что занимаются они сейчас совсем не тем — нужно думать, как выбираться отсюда. Хотя — Азазель ей не понравился с первого взгляда. Надменный типчик почти ни с кем не общался. Кто он вообще такой? откуда взялся и почему начальство направило его с ними?
Это было около пяти лет назад…
— Равняйсь! Смирно! Капитан Котоусов! Выйти из строя.
Один из офицеров вышел из строя изо всех сил стараясь сохранить самообладание. Только неестественная бледность выдавала его состояние. Он сделал положенные два шага вперёд и повернулся к строю лицом. Но никто из стоящих напротив товарищей на него не смотрел. У него было красивое лицо славянского типа, русые короткие волосы, усы, светло-серые глаза. Он тоже смотрел перед собой, избегая смотреть на сослуживцев. Малинин вышел вперёд и становится перед строем, но не рядом с Котоусовым.
– За превышение служебных полномочий, невыполнение приказа, повлекшее за собой гибель личного состава группы, капитан Котоусов исключается из состава Особого Его Императорского Величества Специального назначения отряда и передаётся под суд военного трибунала. — объявил Малинин.
Несколько секунд стояла тишина, а потом её вспорола барабанная дробь. Под её настойчивый треск с Котоусова сорвали берет и шеврон отряда с рукава, орденские колодки и погоны. Под непрекращающуюся дробь он шёл вдоль строя, конвоируемый Малининым и каждый стоящий в строю поворачивался к нему спиной.
Круг света, вся остальная обстановка тонула в темноте. В кругу света двое собеседников: полковник Ганс фон Кутченбах и давешний Евгений Котоусов. Он здорово сдал за эти годы и выглядел усталым, вокруг глаз появились морщины, в волосах седина, а в самих глазах застыла какая-то волчья тоска. Такое выражение глаз бывает только у тех, кто побывал в тюрьме.
— Итак, — медленно произнёс фон Кутченбах, пристально глядя на собеседника, — Вам, Евгений, дали десять лет. Но вместо них вы провели два года в закрытой спецлечебнице.
Лицо Котоусова передёрнула короткая и какая-то яростная усмешка, словно вспышка молнии.
— Всё верно, господин полковник. А теперь родимая Контора решила про меня вспомнить? И, если я правильно понял, то Вы пришли сделать мне предложение, от которого невозможно отказаться. Иначе — я случайно поскользнусь на банановой кожуре.
В ответ фон Кутченбах холодно улыбнулся одними губами.
— Буду откровенен. — ответил он, — Кандидатур я перебрал много. Остановился на Вашей. Не скрою, основной причиной выбрать Вас стали Ваш послужной список и Ваш позывной. Азазель. Вы ведь сами его выбрали?