Везунчик. Дилогия
Шрифт:
Все, теперь точно не подергаешься! Я ведь не Чак Норрис и не способен за секунду лихими ударами ног вырубить сразу четверых противников. Но как же в рабство-то не хочется…
— Собери все его вещи, — приказал командир, пряча сабельку в ножны. — Лось, помоги ему.
Занявший левый угол арбалетчик примостил свое оружие на тумбочку и вдвоем с Зишоком принялся складывать все мое добро в рюкзак. Тут в комнате появился еще один персонаж — в дверной проем осторожно заглянул хозяин постоялого двора. Увидав связанного меня, он приободрился и повеселел, но затем его взгляд остановился на двери и мужичок запричитал:
— Мишет,
— Старались, как могли, — невозмутимо сказал командир, повернувшись к хозяину. — А что тебя не устраивает?
— То, что твои бойцы мне весь косяк разворотили и дверь едва не вырвали вместе с петлями!
— Так не вырвали же, — парировал Мишет. — А ведь могли и амулет разрыва использовать, после которого от нее одни щепки остались бы. Так что ты лучше поблагодарил бы, чем возмущаться понапрасну!
— Понапрасну? — воскликнул хозяин. — Да мне теперь плотника нанимать придется, чтобы новый косяк поставил, а он за такую работу меньше пяти серебрушек не попросит!
— Гус, хватит причитать! — поморщившись, сказал стражник. — Твое вознаграждение за помощь в поимке преступника должно с лихвой покрыть все расходы на ремонт.
«Так вот кто сдал меня страже! — подумал я, поглядев на Гуса. — Теперь понятно, почему плата за комнату оказалась такой низкой. Боялся, гад, как бы я не ушел в другую гостиницу!»
Хозяин под моим взглядом почувствовал себя неуютно, но все-таки уточнил у командира:
— И когда мне можно будет его получить?
— Гус, ты же не новичок, порядок знать должен. Завтра подходи, сразу после суда.
Я не ослышался, меня будут судить? Это же замечательно! Нет, я не в том смысле, что желал бы почаще оказываться на скамье подсудимых, а только хотел отметить, что в таком случае у меня появляются некоторые шансы на спасение. Языком я работать умею, поэтому на заседании надо постараться свести дело к самообороне. Хоть за нее по головке не погладят, но наказание должно быть мягче. Эх, зря я о местных законах у Ярута не расспросил! Трепался обо всякой ерунде, вместо того чтобы…
Стоп! А ведь это выход! У меня же имеется приятель в городе, который должен помочь! Если не отмазать от обвинений, то дать на лапу судье, чтобы тот вынес оправдательный приговор. И как же я о нем сразу не вспомнил-то? У Ярута есть куча связей, множество знакомых в Ирхоне, способных подергать за нужные ниточки и добиться моего освобождения. Поэтому сейчас не стоит трепыхаться, усложняя жизнь себе и стражникам. Самый разумный выход — изобразить образцового задержанного и постараться передать весточку Яруту, который буквально час назад называл меня своим другом.
Приободрившись, я отметил, что командир стражников и хозяин гостиницы симпатии друг к другу не испытывали. Один надумал возмущаться по поводу пары выбитых гвоздей и свороченного засова, а второй с чистой душой «заложил» информатора преступнику. Кстати, хороший вопрос — зачем Мишету уточнять, кто меня «сдал»? В расчете на то, что сразу после суда я «отблагодарю» пришедшего за наградой Гуса? Допустим. Тогда, если прибавить к этому культурное (если не сказать, вежливое) отношение стражников к арестованному, такое нехарактерное для силовых структур, напрашивается логичный вывод — они не исключают, что в скором времени я выйду на свободу.
А значит, все не так плохо, как кажется!
— Готово! —
— За мной! — скомандовал Мишет и первым вышел в коридор.
Следом поспешил хозяин гостиницы, все еще пытавшийся узнать, нельзя ли в сумму вознаграждения включить стоимость ремонта, а я вместе с конвоем топал чуть позади, поджидая удобного момента, чтобы переговорить с командиром. Передавать сообщение через рядовых стражников я не хотел — простые бойцы вряд ли знакомы с Ярутом, а Мишет точно должен с ним пересекаться по долгу службы. Хотя, может, я зря перестраховывался? Особенно если вспомнить нашу беседу в трактире, когда мне стало казаться, что мой общительный приятель знает если не всех жителей Ирхона, то половину — наверняка.
Пока мы спускались по лестнице, провожаемые любопытными взглядами разбуженных постояльцев, я успел пожалеть, что поступил так опрометчиво. Надо было после схватки оттащить трупы подальше и спрятать где-нибудь. Сейчас не получил бы проблем на пустом месте. Правда, этот вариант был рискованным — меня могли заметить за переноской дохлых грабителей, так как дело наверняка оказалось бы не из легких и не из бесшумных, а последствия были бы куда хуже…
В общем, к черту сожаления! Уж если ты угодил в собственноручно выкопанную яму, то не нужно сильно расстраиваться, ведь яма, вырытая твоими недругами, оказалась бы намного глубже.
Выйдя на улицу, мы направились в центральную часть Ирхона. Стражники грамотно держали меня в кольце, поэтому, надумай я сбежать, сделать это было бы проблематично. Но таких мыслей у меня не возникало (ага, беги, Форест, беги — арбалетный болт мигом догонит!), я молча следовал за командиром и лишь через пару перекрестков, решив попытать счастья, спросил:
— Господин Мишет, разреши обратиться?
— Говори, — не оборачиваясь, произнес стражник, которому наверняка пришлось по душе проявленное уважение.
Еще бы! Ведь в имперском слово «господин» (аналогично итальянскому «синьору») используется не просто как вежливое обращение, а как умышленное подчеркивание статуса того, к кому обращаются, более высокого в социальной лесенке. Именно на такую реакцию Мишета я рассчитывал, и сразу перешел к сути, чтобы не испытывать его терпение:
— Тебе случайно не знаком командир Ярут, который обычно на восточных воротах дежурит?
— Знаком, и что с того?
— А не мог бы ты сообщить ему, что меня задержали? Я был бы весьма признателен.
Но командир фыркнул и воскликнул:
— Ага, вот прямо сейчас и побегу!
— Нет, прямо сейчас не нужно, — сказал я. — Ярут наверняка спит без задних ног или вообще без сознания валяется, но завтра с утречка…
— Это почему он должен без сознания валяться? — поинтересовался Мишет, покосившись на меня.
Я охотно пояснил:
— Так вчера вечером, когда мы с ним из трактира вернулись, его жена уж больно не в духе была. Наверняка скалкой приголубила, а может, сгоряча за сковородку схватилась — я не особо прислушивался. Решил сбежать подальше, пока и мне не перепало.