Вице-президент Бэрр
Шрифт:
Я стараюсь как могу воспроизвести речь жителя границы.
— Вставай, — отрезал Свортвут. — Садись. Я хочу познакомить тебя с моим другом Чарли Скайлером.
— Педераст, мексиканский педераст, — пробормотал человек с дикими глазами, отхлебнув большой глоток виски и не обращая внимания на мою протянутую руку.
— Чарли, это полковник Дэйви Крокетт.
Так состоялось мое знакомство со знаменитым авантюристом — конгрессменом от штата Теннесси. Все считают его интересной личностью. Не понимаю почему. В прошлом году
— А теперь, — Райт выразительно посмотрел на опухшего от пьянства «писателя», — мы пишем вторую книгу. Книгу весьма секретного свойства, можно сказать. Но не секрет от вас, мистер Скайлер, коль скоро вы, полагаю, знакомы с ее предметом…
— Лично я знаю только название. А это уже кое-что, правда, Сэм? — Полковник Крокетт лег повыше на подушку. — Моя книга будет называться Жизнеописание Мартина Ван Бюрена, прямого наследника нынешнего правительства, очевидного преемника генерала Эндрю Джексона…мексиканского педераста чистейшей воды.
— Это уже не входит в название, — сказал настоящий автор.
Я так и не узнал его имени.
— А я не желаю и слова слышать супротив Старой Коряги! — Свортвут вырвал у Крокетта бутылку и отхлебнул изрядный глоток. Они очень похожи друг на друга, два постаревших рычащих сорванца. Крокетту на вид не меньше пятидесяти.
— Старая Коряга проткнул всех индейцев на Западе. Моих любимых криков и чероков, лучших жителей треклятой страны… Ведь что делает, а? Рвет наш договор с ними, а почему? Потому что хочет спереть их землю и присвоить… Ох, хорош Старый Коряга, но супротив Мэтти Вана он как брильянт супротив дерьма.
Мистер Райт попробовал выдавить из себя улыбку, но у него получилась гримаса.
— Наша книга будет касаться только мистера Ван Бюрена — а не президента…
— Заглавие! — закричал полковник Крокетт. — Я не досказал название книги: …преемника генерала Джексона…мексиканского…
— Педераста. Мы это уже слышали, Дэйви. — Свортвут вернул полковнику бутылку.
— Содержащее все про него доподлинно известное, а также краткую историю… — Подбородок Крокетта внезапно упал на грудь. Кажется, он заснул.
— Как я понимаю, у вас есть для нас интересные материалы.
Истинный автор смотрел на рукопись, торчащую из кармана моего пальто.
— Ну разумеется! — Свортвут изображал честного посредника. — Ему в самом деле удалось доказать, что Мэтти Ван не только сын Аарона Бэрра, но и его политический ставленник, секретарь, так сказать, — нет, хуже, гомункулус изменника Аарона Бэрра! — Сэм незаметно мне подмигнул: все смотрели на рукопись, которую я держал в руках.
— А доказательства? —
— Исчерпывающие. — Я был весьма сух. — Видите ли, я биограф полковника.
— Я полагал, — сказал Райт довольно резко, — что его биограф Мэттью Ливингстон Дэвис.
— Мы оба его биографы. Однако мистер Дэвис должен ждать смерти полковника. Я же этим не связан.
— А можно мы… немного ее полистаем? — Рука мистера Райта зажила собственной жизнью. Не дожидаясь, пока я передам ему страницы, он их схватил.
Около часа истинный автор и издатель читали друг другу то, что я написал, время от времени справляясь у меня или у Свортвута о подробностях, требуя дополнительных подтверждений.
— От нас не требуется педантичности, — уверил меня мистер Райт. — Стиль Дэйви Крокетта настолько басенный, что мы можем сказать все, что придет в голову.
— Восхитительно. Просто восхитительно. — Ясные глаза истинного автора выражали не только нормальную человеческую алчность, но и неожиданный для убежденного вига фанатизм.
— Думаете, вы сумеете побить Мэтти Вана? — полюбопытствовал Свортвут.
Мистер Райт мрачно кивнул.
— В конце концов, что бы ни написал Дэйви Крокетт…
— В жизни не написал ни строчки! Ненавижу книги. Грамматика, правописание — тьфу, ненавижу. — Глаза у Дэйви Крокетта все еще были закрыты.
— Ваш материал, мистер Скайлер, изложенный в стиле Крокетта, уничтожит Ван Бюрена и как личность, и как государственного мужа.
— Какого еще мужа, — раздался голос с кровати, — если б не надушенные бакенбарды, и не скажешь, мужчина он или баба, и в корсете ходит, мексиканский… — Голос смолк, Дэйви Крокетт захрапел.
Около часа мы торговались. В конце концов я получил 5400 долларов, а мистер Райт — все, что я написал, и еще кое-какие документы (судебные протоколы из Олбани и т. д.). Очевидно, книга Крокетта уже написана, однако истинный автор говорит, что ему будет нетрудно вставить мою работу в текст. Мы пожали друг другу руки.
Я бежал домой под снегом, хлопьями валившим с неба. Пинком распахнул дверь и крикнул Элен:
— Мы богаты!
На что она ответила довольно спокойно:
— Да, уж конечно, лучше быть богатыми.
— Как только родится ребенок, мы уедем из Нью-Йорка. Поедем в Испанию. В Гранаду. В Альгамбру!
Элен улыбалась счастливой улыбкой, ничего не понимая.
Сегодня самый чудесный день в моей жизни. Я богат (хотя мне надо выплатить 500 долларов, полученных от Гауэра). Теперь я могу жениться на Элен. И уехать из Нью-Йорка. А всего лучше то, что я вряд ли задену полковника Бэрра. Он никогда не свяжет меня с Дейви Крокеттом, и, учитывая стиль Крокетта, насколько я могу о нем судить, никто не воспримет серьезно ни слова, опубликованного под именем пьяного олуха. Мои беды позади.