Видали мы ваши чудеса!
Шрифт:
Нерад, сам не понимая, что делает, подобрал с пола свой узелок, прижал к груди, словно искал защиты.
Он был один в заброшенной, полуразвалившейся избе. На столе стояли две щербатые миски, густо покрытые пылью. Грязные сухие листья устилали пол.
Парень осторожно, стараясь не шуметь, пошел к двери. Проходя мимо печи, увидел на полу большой нож с изъеденным ржавчиной лезвием. А рядом на рассыпанной золе – крупные птичьи следы.
«Навьи! Мертвецы! – взвыл про себя парень. – Это от них такие
Нерад вылетел на крыльцо, едва не провалился на прогнивших досках. Ошалело огляделся. Из-за избы виднелась крыша другого развалившегося дома. Деревня была мертва.
Скоморох дернулся было бежать, но вовремя вспомнил: нельзя! Навьи ночью по следу пойдут, сыщут!..
Повернулся, пошел спиной вперед. Шел, пока не свалился в ручей. Обрадовался: теперь уже всё! За текучую воду навьям дороги нет! Теперь можно и бегом…
Уже к полудню Нерад вышел к дороге. К этому времени он успокоился, сказал себе, что уснул в брошенной людьми избе и увидел жуткий сон.
А следы… что следы? Залетала в избу лесная птица, искала зерен да крошек…
Вскоре Нерада нагнала телега.
– Эй, добрый человек! – окликнул парень возчика. – Не подвезешь скомороха?
Возчик, румяный мужичонка с русой курчавой бородкой, приветливо глянул на путника.
– Так-то я пеших не подбираю, нечего лошадь зря маять. Но скоморохи – народ веселый. С тобой дорога короче будет. Давай я тебя подвезу, а ты мне до самой деревни будешь сказки сказывать… Эй, парень, ты куда-а?!
Рассказ Нерада был выслушан при всеобщем молчании. Когда он закончил, Дарёна от страха сжалась в комочек на печи, хозяйка мелко закрестилась и тихо забормотала молитву, а Горыня сказал задумчиво:
– И почему-то мне кажется, что ты, Нерад, врешь – как помелом метешь…
– Этот и семерых до смерти заврет, – поддержал вожака Деян, но всё же голос старика подрагивал от испуга.
– И верно, – с облегчением пробасила Матрёна. – Ему черт лыко дерет, а он нам лапти плетет…
– Еще наскажи про зайца в неводе и щуку в капкане, – подхватила хозяйка.
Но тут негромко и злорадно подала голос безымянная старуха:
– Зря вы ему не верите, зря. Слыхала я про ту деревеньку. Называлась она Гнилушки. Ее выкосила черная лихорадка, ни ребенка не пощадила, ни старика, ни добра молодца. Соседи не сразу осмелились туда наведаться, а когда пришли – хотели дома спалить вместе с мертвецами. Да хлынул ливень небывалый, загасил огонь. Испугались люди, разбежались. С тех пор гнилушкинским мертвецам в Нави и не живется, в загробном-то мире – не проводили их ни по какой вере.
И добавила с непонятным злым удовольствием:
– Вот они и бродят по земле. То в человеческом облике, то в образе огромных птиц. Кто знает, может, и через
Дарёна ойкнула.
А хозяйка рассердилась:
– Хватит мне тут мякину молотить! Все ложатся спать! Я ребенка убаюкиваю, а вы – живо по лавкам!
Впервые она повысила голос на постояльцев. И те подчинились без единого слова. Дарёна слышала, как они внизу шуршат и возятся, укладываясь на широкие лавки.
Вскоре всё стихло. Лишь негромко всхрапывал кто-то из скоморохов да еле слышно напевала над люлькой Калина:
Ходит-бродит серый кот,Спать Демьяше не дает.Ты, котище, не броди,Ты Демьяшу не буди…Но вот и она стихла.Девочка глядела сквозь краешек откинутой занавески на окно, в которое заглядывала луна, и прикидывала, сколько времени займет путь до Звенца, если ее не возьмут на плот. И еще думала: а ведь Нерад тоже обманул нежить! Жаль, что гадальщик говорил про женщину, а то чего бы лучше – увязаться за скоморохами…
И тут луну в окне закрыла черная фигура.
«Мертвец! – взвыла про себя Дарёна. – Пришел!»
Она не закричала только потому, что язык отнялся от ужаса.
Но тут стукнула глиняная кружка о край жбана, хлюпнула вода – и Дарёна поняла, что один из мужчин захотел пить, вот и встал…
Кто же это? Горыня ниже ростом, дед Деян шире в плечах… стало быть, это Нерад!
Ага, поставил кружку на место, возвращается к лавке… его уже не видно…
И тут Дарёну словно кто-то в бок толкнул!
Вечером она не заговаривала со скоморохами, что-то ее останавливало. Но сейчас ночная тьма и память о только что пережитом страхе придали девочке смелости.
– Дяденька Нерад! – тихо окликнула она.
Из темноты послышался удивленный шепот:
– Что там за пичуга защебетала?
– Я Дарёна, я тоже здесь ночую… Дяденька Не-рад, вы по всей Славии бродите. Не попадался ли вам бродячий торговец с вьючной лошадкой? У него примета есть: ожог во всю правую щеку.
Темнота молчала.
Наконец Нерад ответил:
– Доводилось видеть одного с обожженными руками. Еще одного – у которого на пожаре волосы обгорели и расти перестали. Но на щеке – нет, не видал. А что это за человек?
– Коль ты его не встречал, так не о чем и говорить, – вздохнула Дарёна. – Прости, дядя Нерад, что побеспокоила. Спокойной ночи!
Свернулась калачиком и приказала себе заснуть.
3. Банник
О пасно бабе одной скитаться по дорогам. А ежели баба молода и собой недурна – опасно вдвое.