Видение Нагуаля
Шрифт:
Отдельные психологические школы связывают волю со "способностью преодолевать препятствия". Это верно лишь в том смысле, что для упорядоченного осознания тоналя вся внешняя Реальность является препятствием. Таким образом, отношение человеческого тоналя к нагуалю есть отношение воли.
Когда говорят о произвольном и непроизвольном внимании, речь идет о некоторой условности. Воля приводится в движение вниманием, а внимание есть основной способ самореализации тоналя. Поскольку тональ есть результат научения, на первых порах его становления любой акт внимания является произвольным (это касается не только человека, но и всех живых существ с развитым перцептивным аппаратом). В процессе стабилизации своей структуры тональ все более превращается в комплекс автоматизмов — именно тогда большая часть работы внимания становится как бы «непроизвольной». Однако стоит нарушить какой-нибудь автоматизм, и произвольность (т. е. зависимость от воли) действия (реакции,
Итак, внимание и воля в основе своей неразделимы. Говоря собственно о «воле», мы в конечном счете имеем в виду "активно действующее внимание". Механизм внутреннего взаимодействия этих двух аспектов осознания понять крайне сложно. Толтеки интуитивно чувствовали, что существует некое синергетическое состояние, в котором внимание и воля порождают специфический эффект, упорядочивающий (трансформирующий) как внешние, так и внутренние энергетические поля (ими могли быть психические явления, физические объекты и протекающие вовне процессы). Это состояние они назвали намерением.
Намерение, безусловно, является важнейшим двигателем трансформации. Хотя человеческое намерение может существовать только благодаря тоналю, оно не идентифицируется им и не входит в список его идей о мире, оставаясь по сути непостижимым эффектом осознания как такового. Именно поэтому намерение понимается толтеками как качество самой Реальности, т. е. нагуаля. В таком подходе нет никакого противоречия, ведь реальный смысл намеревания заключается в достижении энергетического резонанса между малыми эманациями осознания и большими эманациями Вселенной. Природа данного резонанса точно так же не может быть описана понятиями тоналя, как и резонанс, порождающий само восприятие. Древние маги были настолько потрясены невозможностью уяснить для себя сущность этих явлений, лежащих в самой основе бытия, что решили просто называть их "командами Орла".
Однако непостижимость намерения не помешала прагматичным толтекам научиться его использовать. Уже отмечено, что иные мистические традиции, как правило, ставили перед собой целью достижение нагуаля и игнорировали опыт тонального восприятия, полагая его всего лишь грандиозной иллюзией (майя), препятствием на пути к Абсолюту. Отключая механизм тоналя и погружаясь в переживание "чистого бытия" (энтазм), где отсутствуют структуры и их интерпретация, мистики не только устраняли из опыта отношение "субъект — объект", которое является единственным доступным для упорядоченного осознания способом жизни, но и прекращали действие всякого личного намерения. В этот же миг в природе духовного искателя останавливались все трансформационные процессы. Такому неблагоприятному событию особенно способствовало привлечение в сознание практика религиозно-мистических и теософских фикций — Абсолют, Вселенский Разум, Божественная Любовь. Даже Орел вместе с его Даром (прекрасный донхуановский миф), если понять его буквально, как любят поступать религиозно настроенные почитатели, может послужить бессознательному переключению намерения на достижение непродуктивных состояний, дабы они возбуждали в душе полюбившиеся чувства и надежды.
Один из немаловажных принципов трансформации энергетического тела — целенаправленное осознание обычно невоспринимаемых полевых процессов. Как правило, мистические традиции и различные школы магии пытаются достичь этого, специально моделируя те или иные структуры восприятия при помощи самых разных техник самовнушения. Толтекская дисциплина также опирается на подобные методы, но лишь во вторую очередь. Прежде всего нагуализм добивается подлинного прорыва за границы фиксированного режима восприятия и дает этим эмпирическую возможность каждому обрести собственный перцептивный опыт, почти взрывообразно расширяющий человеческое осознание. Это одна из причин поразительной эффективности толтекской магии.
Карлос Кастанеда в своих книгах уделял основное внимание именно этому подходу к самотрансформации. Однако не следует думать, что моделирование (можно сказать, произвольное индуцирование) полностью исключено из толтекских техник.
Перенос первого внимания на подразумеваемые объекты второго внимания всегда применяется в трансформационной магии. В дон-хуановской традиции эту совокупность методик называют «деланием». Правда, здесь надо иметь в виду одно существенное для трезвомыслящих толтеков ограничение: в том случае, если магическая техника «делания» не опирается на видение, ее допустимо применять лишь для концентрации внимания на объектах, наверняка присутствующих в поле восприятия. Информация о существовании таких объектов и их приблизительной структуре должна подтверждаться опытом многих поколений видящих. Чаще всего такими объектами являются полевой кокон и его основные элементы —
Конечно, существует условное перцептивное «делание» — метод, Разрушающий стереотипную активность механизма тоналя. Оно подразумевает полную свободу фантазии и позволяет с пользой для дела "морочить самому себе голову". Этот метод безопасен именно потому, что экспериментатору всегда известно об условности своего перцептивного творчества — толтек ни секунды не верит, что делаемые им структуры существуют во внешней Реальности. Такие упражнения просто помогают снизить фиксацию точки сборки за счет разрушения привычной картины мира. Собственно говоря, правильный подход к толтекской магии заключается в непрерывном осознании условности всякого делания, даже такого, которое вроде бы всего лишь отражает реальные энергетические факты.
Здесь кроется секрет приближения к конечной, высшей цели нагуализма — к третьему вниманию, которое означает полную свободу восприятия и абсолютный контроль над всеми функциями энергетического тела. Сама идея нагуаля — центральная идея толтекской магии — содержит в себе понимание бесконечной удаленности воспринимаемого, т. е. сделанного, от реального мира, существующего вне человека.
Однако если не забывать этих фундаментальных идей и установок, можно и нужно применять делание для быстрейшего накопления энергии и ускорения трансформационных процессов. В основе технологии магических пассов и его версии под названием «Тенсегрити» лежит принцип именно такого делания. Правда, обращаясь к магическим пассам, мы ни в коем случае не должны забывать, что они представляют собой делание не только энергетических объектов, но и процессов, а это вещь куда более сложная и часто непредсказуемая. Согласно Кастанеде, толтеки открывали магические пассы в сновидении. Движения были во многом индивидуальными, тело каждого толтека по-своему откликалось на воспринятые во втором внимании энергетические потоки. До какой же степени можно универсализировать телесные методики и адаптировать их для начинающих, у которых нет никакого опыта сновидения и, тем более, видения?
На этот вопрос трудно ответить. Традиционный способ овладения пассами кажется более естественным и безопасным. По мере роста общей чувствительности в состоянии остановки внутреннего диалога, расширения восприятия во втором внимании, различные серии движений осваиваются телом и нормально адаптируются им в соответствии с индивидуальной энергетической конституцией. В этом случае производимое делание будет соответствовать реальным потребностям практикующего и максимально способствовать развитию его осознания. Поэтому можно рассуждать только о тех базисных структурах магических пассов, которые можно безопасно использовать, не овладев в должной степени искусством остановки внутреннего диалога и видением. Отталкиваясь от этого фундамента, толтек вполне может активизировать свое второе внимание и в дальнейшем действовать, опираясь на собственный опыт, а не на теоретические инструкции, которые могут быть вредны для его индивидуальной энергоструктуры. Все вышеперечисленные методы, используемые правильно и в надлежащей последовательности, вызывают впечатляющие трансформационные эффекты. На пути к конечной цели толтек проходит через несколько силовых барьеров, за каждым из которых следует почти взрывообразное расширение его перцептивных и энергетических возможностей.
Так, в результате безупречности и сталкинга резко возрастает плотность полей, подчиняющихся сознательному контролю. Это, в частности, вызывает сначала смутно ощущаемую, а затем вполне осознанную способность управлять психоэмоциональным и перцептивным состоянием других людей. Любопытно еще раз отметить гармоничность самой природы Реальности, которая породила человека: именно безупречность — дисциплина, исключающая безответственный эгоизм любого рода, — дает толтекскому магу власть над психикой окружающих, и власть эта возрастает строго пропорционально уровню его отрешенности и бесстрастия. Характер и цель магических манипуляций вместе с увеличением личной силы толтека все более отвлекается от интересов обыденного сознания. Благодаря этому внутреннему закону сила развитого мага никогда не будет оказывать ощутимого воздействия на человеческий мир, в котором воля к власти и влечение к наслаждениям определяет способ жизни каждого члена нашего эгоистического сообщества.