Видишь Суслика?

Шрайбер Фил

Оути продолжал подливать масло в костёр всю неделю, словно что-то задумав, и зачем-то желая втянуть в конфликт Кагосима и Фудзивара. Сёго сдерживался, следуя кодексу Бусидо, и мысли, что для мести всегда есть время – да и за что мстить Фудзивара Кадзуо, пока было не совсем понятно. За пренебрежение официальными процедурами?

Однако зерно неприязни было посеяно в благодатную почву и грозило перерасти в древо ненависти когда-либо. Теперь Кагосима и его группа чаще стали обращать внимание на Фудзивару и Минамото и мысленно фиксировать их поведение и странности.

Через

некоторое время, когда закончился траур, Кагосима решил расценивать поведение Кадзуо как пренебрежение этикетом, и следовательно – завуалированное оскорбление лично ему, а также всему клану. Но формально придраться было не к чему.

Ещё стало понятно, что у Фудзивары и Минамото серьёзные покровители как внутри школы, так и снаружи, и нарываться на конфликт, не имея хорошего повода или плана, как избежать последствий или потери лица - не стоит. Необходимо выждать, и не связываться преждевременно с этой парочкой.

Примечания к главе 11

Сампо – самоподготовка. С 16:00 до 19:00

Глава 12 «Он был мне больше, чем родня - он ел с ладони у меня»

За последние пару месяцев общешкольный рейтинг сладкой парочки – Суслика и Хомяка – значительно подрос. В основном, конечно, усилиями самого Суслика. Он даже взял на себя задачу подтянуть ОФП разленившегося было приятеля, который утверждал, что дамы его и так любят. На резонный вопрос, каких дам, которые его любят, конечно кроме ниисан он может сходу назвать, Хомяк надулся как мышь на крупу, завернулся в одеяло и сказал:

– Ты стал очень, очень, очень жестоким, аники!

– Посмотри на эти нежные пальчики, - из-под одеяла вытянулась одна рука, на которой оказались действительно нежные и холеные пальцы. – А теперь посмотри на свои грабли, скотина бесчувственная! Ими можно гвозди из стены дергать!

Тут Суслик внимательно посмотрел на протянутую руку. Что-то было не так.

– А теперь посмотри на эти нежные ножки!

Из-под одеяла вытянулась тощая пятка.

– Эй, ты что, там маникюр и педикюр делаешь? – разозлился Суслик и сдернул одеяло с кровати. А вместе с одеялом полетел и Хомяк. Так же оттуда высыпался целый маникюрный набор и разлетелся по полу.

– Заканчиваем нытье и гейство, на зарядку – шагом-арш! – для ускорения Суслик пнул Хомяка, и тот кубарем покатился в сторону шкафа с формой.

– Пять минут на сборы. Если не успеваешь, в развалины попадешь прямо так.

Хомяка проняло, так как он уже давно убедился, что Новый Суслик слов на ветер не бросает. Если сказал, что потащит прямо в трусах, значит потащит. И будет потом объяснять, как это закаляет настоящего мужчину и почему быть только в одних трусах – это еще одно противостояние с природной стихией. Мол, был он как-то в Камбодже, так там вообще приходилось без трусов ходить!

Хомяк тактично не стал спрашивать, что мог делать наследник рода Фудзивара в мирной Камбодже без трусов –

по его сведениям, Камбоджийский Протекторат был довольно мирным, а находящийся там с середины прошлого века гарнизон занимался тем, что гонял чертей и каких-то шумеров. Или кумиров? Хомяк не помнил название этого народа. «Видимо, Пол Пота, прославившего кхмеров на весь мир, тут тоже не существовало. Может оно и к лучшему…» – подумал Вал.

* * *

Они прошмыгнули по пустому коридору как тени, спустились по пожарной лестнице, и Суслик утащил друга на очередную тренировку по паркуру, которая прочно вошла в жизнь Хомяка как самое нелюбимое занятие.

Сначала они дали круг по развалинам, разогреваясь. Потом салочки в стиле «догони меня кирпич», где, к большому сожалению Хомяка, навыки Суслика превосходили на порядок его собственные, и, к большому сожалению Суслика – это именно Хомяку приходилось сводить синяки в медицинском кабинете. Хомяк искушал Суслика поддаться ему, но тот всегда говорил, что для лучшего друга ему даже себя не жалко!

Затем наступала «засадная» часть – Суслик прятался на максимально открытом пространстве – двор, разрушенный подвал без крыши, куски торчавшего из земли здания с минимальными перекрытиями – а Хомяк с биноклем должен был его отследить.

Потратив на все про все около часа или полутора, они заканчивали опасные игры пробежками в слепой зоне камер и имитацией снятия часовых. На КПП об этом знали, но игре не препятствовали, а даже ставили деньги на то, кто заметит «диверсантов».

В этот раз, добежав по густым теням до КПП грызуны увидели странную картину. За воротами стоял огромный джип Лексус. Около него отирался Хорёк и о чем-то разговаривал с пассажиром на заднем сиденье. Получив из рук незнакомца свёрток, он склонился в почтительном поклоне и стоял так, пока автомобиль не развернулся и уехал.

Не сговариваясь, друзья решили проследить за Хорьком. Тот спокойно пронёс сверток через КПП, предъявив какую-то бумагу бойцам, стоявшим в это время в охранении, и направился к жилому корпусу.

Новоявленные ниндзя продолжи следовать путем теней, не отставая. Когда Хорек скрылся в здании, они торопливо оббежали его вокруг и с биноклем закрепились на дереве напротив окна Хорька.

В бинокль смотрели по очереди, вырывая друг у друга.

Вот Хорек входит в комнату и включает свет. Свёрток он положил на письменный стол, и стал раздеваться, внезапно для наблюдателей.

– О да, ты давно ждал этой возможности! – сказал Суслик, протягивая бинокль Хомяку.

И хотя в душевых после спортивных занятий все друг друга не раз видели, Хомяк, поднеся бинокль к глазам, чуть не шлепнулся с толстой ветки. Он медленно краснел, но пока не спешил отводить глаз от невольного мужского стриптиза, чувствуя себя вуайеристом и открыв в себе какую-то новую, удивительную жажду смотреть на мир таким вот способом – никем не замечаемый, но раскрывающий всю неприглядную подноготную мира и его обитателей.