Видишь ты, видят и тебя
Шрифт:
– Это Валиан меня принес?
– Я огляделась.
– А кто же еще?
– Шелли отложив инструменты, взяла в руки длинную блестящую иглу.
– Ты бы знала, чего стоило тебя отобрать из его рук. Они с Жаком так сцепились, что я думала, не разниму. Твоего хранителя, похоже переклинило, и он подумал что мы хотим навредить. В общем, эти два петуха изрядно подрались, пока Валиан не пришел в себя. А теперь повернись, надо зашить порез. И не думай что я настолько мелочная, чтобы припомнить, как ты бросила нас
Думаю, этот день, трактирщик, у которого мы остановились, запомнит надолго.
Во-первых, Валиан очень захотел присутствовать в комнате в тот момент, как Шелли начала зашивать рану. На что ему вторил приказ видящей, а с ним соответственно Жак. Начавшуюся потасовку, за права находится в комнате, расцепить не удалось. Как итог: перевернутые столы, битая посуда, фингал под глазом, отчего-то не у хранителей, а у трактирщика, сдуру сунувшегося их разнимать. Ну и в добавок перепуганные постояльцы, которых, несомненно, коснулась потасовка.
Это были не самые страшные последствия. За этим трактирщиком, думаю, еще на многие годы зацепится слава владельца какой-то секты. Которая не боялась ни церковной власти, ни суда проводит свои ужасающие ритуалы с жертвоприношениями прямо посреди белого дня.
Ну что можно сказать? Я вообще не сторонница мазохизма, так что мои крики были весьма оправданы, но когда Шелли, психанув, огрела меня еще и подзатыльником, природное стремление к справедливости взяло свое и голосить вдвойне я начала уже чисто из-за вредности.
– Нет, детей тебе точно заводить нельзя.
– Я недовольно потрогала шишку на голове. Силы намеренно, нервов мало.
– А у меня их и не будет, - грустно призналась Шелли.
– Ой, да ладно, думаешь Жак не в состоянии? Не то чтобы я сомневалась, но думаю, с пяток и настругает, и прокормит. В самом крайнем случае в рабство его сдашь кому-нибудь на время. Он же у тебя здоровый как мерин, на нем только пахать и пахать.
– Да нет, я и не сомневаюсь, что прокормит. Но детей у нас точно не будет, - все так же печально вздохнула она. Ну, может, усыновим. Там посмотрим.
– Что-то ты темнишь. Не хочешь портить фигуру? Было бы что портить. Была как доска, такой и останешься.
– У тебя еще так много послеоперационных процедур, - елейным голосом промурлыкала видящая.
– И все их придется делать мне. Не думаешь, что тогда я это все и припомню?
– Предпочитаю оптимистично смотреть на жизнь, поэтому искренне надеюсь на твою девичью память.
– Ну, надейся, надейся.
– Ее слова прозвучали не слишком вдохновляющее. Уж кто-кто, а она то припомнит, и не раз.
– Встать можешь? Мне надо наложить повязку.
– Решила не тратить время на пустые разговоры и сразу перейти к делу?
– Теперь можно войти?
– В дверь постучал Валиан.
– Не входи!!
–
– Почему это?
– возмутился хранитель.
– Вишра не одета, - терпеливо пояснила Шелли.
– Тогда у меня еще один вопрос. Что там делаешь ты?!
– Как что?
– Видящую так возмутил вопрос, что она затянула повязку слишком туго.
– Валиан, прекрати ее злить! Она и так не слишком хороший врач. Ай! Ну, за что?!
– Я накладываю повязку. И, между прочим, из-за тебя! Кто вообще просил вас избивать того лекаря?! А?!
– Да я всего разочек и не сильно, вроде.
– Это вы с Жаком обменивайтесь несильно да по разочку, а бедолага до сих пор шарахается при любом призыве выпить. Извинились бы хоть.
– Так это ж хорошо, что не пьет, - раздался голос Жака.
– Вот мы его и воспитали, что пить перед работой это плохо.
– Вы там скоро освободитесь?
– Что это Валиану так неймется?
– Не обращай внимания, - посоветовала Шелли.
– Сейчас нанесу немного амбрии, и все будет в порядке. Ну и перепугала ты всех. Валиан так толком и не рассказал что произошло. Вы того Икрита?
– Я неопределенно покачала головой, прикидывая, стоит ли говорить или соврать. А вдруг Шелли почувствует, что я вру?
– А что Валиан указал в рапорте?
– Да ничего особенного. Написал, что ты испугалась напавших на нас. Убежала и заблудилась в лесу. Потом неудачно упала и наткнулась на ветку. Я так понимаю, это именно обломок ветки я вынимала несколько часов? Ладно, это ваши дела. Ну и как?
– Что как?
– Легче стало? От его смерти?
Да что они все хотят от меня услышать? Что я не вижу смысла в его убийстве и жалею, что переступила грань? Так вот не жалею и легче стало. Намного!
– Не сожалею ничуть.
– Ну, я так и думала. Ты никогда не думаешь, о последствиях. Но это так же и твой плюс. Никогда не замечала, чтобы ты жалела хоть о чем то. Не знаю хорошая ли это черта или нет. Мне ее не хватает.
– Ты жалеешь, о каком-то поступке в своей жизни?
– Все жалеют и я не исключение. Нечего лыбиться!
– Да нет, просто странно это слышать от тебя.
– Знаешь я все-таки рада, что мы с тобой встретились. Раньше Жак всегда меня в чем-то упрекал. Если успела заметить характер у меня тоже не сахар, но после встречи с тобой он даже заикнуться боится, что его что-то не устраивает. Не важно, что ты лично считаешь про наши отношения, но мне ты нравишься.
– Ну, ты тоже вроде как ничего.
– Говорить нечто менее вдохновляющее человеку минут пять назад держащему над тобой лезвие и возможно в будущем это повториться, как то не слишком умно.