Видишь ты, видят и тебя
Шрифт:
Призрачные черные кляксы, ясно отражающиеся на льду, уже начали принимать человеческие силуэты. Почти у каждого дома кружится как минимум двое, а то и больше. Но это было не все.
Дети! Вот что так сильно напугало Шелли. Они все без защиты. Еле заметный пузырь их аур нарушен черным дымом, клубившимся за их спинами. Этот дым, несомненно разумен. Именно он шепчет и призывает черные кляксы оборвать жалкую жизнь своего носителя. Понятно, почему тут собралось столько клякс. Стервятники! Теперь, когда аура не защищает детей, их непрожитые годы вполне
– Они нас не тронут, но лучше их не провоцировать.
– Шелли о ком ты? Об этих крестьянах?
– Валиан с сомнением посмотрел на бродящих в округе.
Конечно, он не боится. Еще бы! Что такая жалкая горстка людей может сделать с двумя обученными хранителями?
Идущая по своим делам одинокая женщина с ребенком, злобно огрызнулась, замахнувшись на нас корзиной с продуктами, за то, что мы преградили ей дорогу. Когда она, все еще сыпля проклятьями, прошла мимо, стало возможно лучше рассмотреть и ребенка, которого она бережно держала на руках.
На вид ему было всего пару лет, но вот взгляд. Взгляд был вовсе не детский, осознанный, озлобленный. Да и в целом ребенок выглядел ужасно больным и слабым. Заметив, что мы на него смотрим ребенок, размахнувшись, бросил в Валиана тряпичной куклой. Очень даже осмысленно при этом ухмыльнувшись.
Я поймала не долетевшую куклу и почтительно поклонилась ребенку в ответ.
– Он чем-то болеет?
– Жак с жалостью смотрел, как ребенка, словно бестелесную куклу подбрасывает на руках женщины.
– Можно и так сказать.
– Я старалась не опускать взгляд на лед, в котором черный дым полностью окутал это дитя.
– О чем ты?
– Расскажу когда зайдем внутрь. И да, возьми свою хозяйку под руку, если не хочешь чтобы она поменяла форму носа.
Примеченный нами дом, действительно оказался вполне функционирующей таверной, предлагающей всем желающим, как пищу, так и ночлег.
Престарелая хозяйка, главенствующая в доме, согласилась пустить всех на постой совершенно бесплатно. Правда, с маленьким нюансом - нарубить ей дров на предстоящую зиму. На это и ушел весь остаток дня.
Пока хранители корячились на заднем дворе, нас с Шелли работа тоже не обошла стороной. Пришлось помогать по хозяйству.
Иона - хозяйка трактира, никак не могла нарадоваться, приливу свежей крови. Как оказалось, за последние несколько месяцев мы первые постояльцы.
– А ведь раньше, Тулос процветал, - лишь единожды оговорилась старуха, но на последующие расспросы отвечала упрямым молчанием.
Вечером все собрались в комнате, выделенной Ионой за проделанную работу. Валиан даже умудрился раздобыть ширму, определяющую четкую границу, между женской и мужской половиной. Так как спать пока никто не собирался, она сиротливо стояла за дверью, баррикадируя выход и вход из комнаты.
– Так что с тем ребенком?
– напомнил Жак, когда мы заперлись в комнате.
– Если вкратце, то в этой деревне детей больше нет, - прошептала Шелли настороженно
– Но мы же лично видели троих или четверых?
– не согласился Валиан.
– Да, и чем они были заняты?
– Ничем.
– И вам это не показалось странным? В деревню, наконец-то прибыл хоть кто-то издалека, а дети были заняты ничем? И это вместо того, чтобы как всегда доставать своими вопросами.
– Что с ними?
– Одержимые, порабощенные, подменыши.
– Я подошла к окну.
– У этого состояния много имен. Одно можно сказать точно, Людей веры тут действительно осталось немного. Остальные видимо не шибко уважают религию и все что с ней связанно. Это и привело к тому, что практически все дети этого оказались одержимы.
– Причем здесь религия?
– удивился Жак.
– Вера этим людям не помешала бы, а еще при крещении надевают железные или серебряные крестики. Металл как раз и отпугивает отрицательную энергию или нечисть, как говорят Люди веры. По отсутствию детей, можно с точностью сказать, среди них не было крещенных. Одержимые притягивают смерть. Даже не так, они ее зовут.
– Этим детям можно помочь?
– Валиан выглянул на улицу через неплотный материал занавески.
– Трудно сказать. Возможно.
– Возможно?! И ты говоришь об этом так спокойно!
– Потому что не существует действенного способа изгнать эту темную энергию, - вступилась Шелли.
– Одержимость можно снять лишь двумя способами.
– Убить одержимых пока эта зараза не распространилась на другие деревни, или найди того кто навлек эту гадость на Тулос.
– Мне еще не доводилось участвовать при таких операциях, но я читала о таком в отчетах связного.
– Если в Организации узнают об одержимых, эту деревню сотрут вместе со всеми жителями.
Ужин, щедро предоставленный Ионой, состоял из пары кувшинов хмельного напитка и нескольких ковриг хлеба, не первой свежести.
– Восхвалим же создателей за нашу пищу!
– Сложив руки в молитве, Иона прищурила глаза.
Все последовали словам старухи, или как в моем случае сделали вид что следуют. Я оценивающе понюхала черствый кусок хлеба, крайне сомневаясь в его съедобности.
– Восхвалим же Единого за нашу скромную пищу!
– с нажимом обратилась ко мне Иона, заметив, что я не спешу молиться.
– За столь скромную, не могу.
– Пожала я плечами.
Во время еды мы не единожды пытались разговорить хозяйку трактира о ситуации в городе. Не верилось, что никто в Тулосе не заподозрил неладное и не попытался вызвать священников из больших городов. Иона сначала лишь лениво отмахивалась на вопросы, по после пары пропущенных кружек нехотя проговорилась.
– Хороший человек наш староста, - произнесла она, перенимая у меня еще одну кружку со спиртным.
– Добросердечный. Пожалел и приютил у себя нечисть безродную. Вот теперь вся деревня и отдувается за его доброту. Верно говорят не делай добра не получишь зла.