Видишь ты, видят и тебя
Шрифт:
– Вы абсолютно правы. Благо мне их трогать и не потребуется. В телегу их уложат банши, а на месте поднимут специальным оборудованием.
Специальное оборудование? Интересно взглянуть. Насколько мне известно, цветы за мгновение прожигают любые даже самые надежные перчатки. Вот поэтому будет проблематично не только их украсть, но и сбыть потом. Да они и разлагаются на глазах, сея при этом вокруг ядовитые пары.
– А банши это?
– заинтересовалась Шелли, да и я тоже слышала про них впервые.
Работающих, со столь опасными химикатами,
– О, я вижу, вы тут действительно впервые, - улыбнулся Мушн.
– Банши живут только в этом городе. Сколько путешествую, окромя здешних мест нигде их не видал. Местные молчат и ни за какие деньги не соглашаются рассказать, как банши рождаются такими, какие они есть. В чем в чем, а в ядах они спецы, каких поискать. Правда, умирают слишком рано. Редко, кто вырастает старше двадцати. Ну, раз уж я ответил на ваши вопросы, позвольте поинтересоваться в ответ. А что собственно вы тут забыли?
– Да тоже за цветами приехали.
– Не думаю, что просвещать малознакомого человека на счет планов, такая уж хорошая идея.
– Ты о чем? Мы ж за видящей пришли? Да и зачем нам цветы, они ж все равно завянут?
– А зачем нам ты? Ты ж все равно сдохнешь!
– Нет, ну Жак просто находка для шпиона!
'Шпион' вовсе не удивился нашей истиной цели и лишь в задумчивости погладил бороду.
– Были тут ребята и до вас. Тоже ее искали.
– И как успехи?
– Жак, милый, помолчи.
– Шелли, наконец, решила вмешаться, косвенно защищая своего хранителя.
– Если бы успехи были, нас бы тут не было. Верно?
– А что мы встали?
– недовольно вопросил детский голосок из-за спины Мушна.
– Мерри потерпи немного, сейчас поедем дальше.
– Кто у вас там?
– Шелли приподнялась на цыпочках. В телеге, которая предназначалась для перевозки цветов, из-под вороха мехов, внимательно наблюдала за нами маленькая девочка не старше шести зим. Упитанная, темноволосая со смешно задранным носиком и удивительно живыми темно-синими глазами.
– Какая интересная девчушка.
– Уж не материнский ли инстинкт проснулся у нашей видящей?
– Действительно интересная, - не смогла не согласиться я.
– Живая бойкая душа, словно огонек.
– Вот только стоит ли добавлять, что с возрастом эти огоньки имеют особенность либо гаснуть, либо превращаться в пламя, и не всегда это пламя приносит свет.
– Почему у тебя волосы зеленые?
– Я давно заметила, что дети очень редко отличаются тактичностью, и эта девчушка не исключение.
– Мы с тобой перешли на ты? Хочешь такие же?
– Девочка отрицательно замахала головой в ответ на мой вопрос.- Но если я тебе расскажу, у тебя вырастут такие же. Продолжить?
– Не надо!
– испугано пискнула она, тут же спрятавшись в ворохе шкур.
– Лисий мех?
– Я аккуратно провела рукой по пушистому холмику.
– Да, - охотно
– В наши времена опасно путешествовать с деньгами приходится расплачиваться натуральными продуктами. Кстати наши провожатые вышли.
– Провожатые?
– Я оглянулась. Надо же даже не заметила, как они подошли.
– Не часто увидишь вас лично.
– Мушн поклонился, приветствуя совсем юного паренька двенадцати зим отроду словно взрослого.
– Местные не побоялись отпускать вас одних?
– Местным все равно, - холодно ответил ребенок.
– Одна из нас не была никогда на поверхности. Ее нытье нас не особенно волнует, но стало уже надоедать.
Оторвав взгляд от этого странного дитя, я обратила внимание и на остальных наших провожатых. Небольшая группа людей, около двух десятков. Преимущественно женщины, хотя кроме странного мальчугана, улаживающего с Мушном какие-то организационные вопросы, было еще несколько мужчин. Эти люди все как один крепко держались за руки и равнодушно оглядываясь, отводили глаза.
Бледные, тощие люди, они вызывали даже не жалость, а отвращенье. У всех были длинные серебристые волосы, к которым вряд ли когда-то прикасались ножницы. Но больше всего, не смотря на их чудаковатый общий вид, выделялись глаза. У двух или трех человек, включая приветствовавшего нас мальчика, были хотя бы полупрозрачные зрачки. У всех остальных даже и таких не наблюдалось. Абсолютно, белые зрачки. У меня тоже иногда так бывает. Я уже и позабыла, как страшно это выглядит со стороны.
– Что с вашей одеждой?
– При всех странностях, Жак заметил только одежду? Одеяния, которое носили эти люди, совсем не подходили для прохладной погоды, и они вздрагивали от малейшего дуновения ветерка. Ну, еще бы. Вряд ли обычные простыни, переброшенные через шею, могут согревать.
– А что с глазами?
– опять поинтересовался хранитель Шелли. Ну, на этот раз он хоть обратил внимание на что следует.
– Мы банши, - спокойно ответил на его вопрос мальчик.
– По цвету глаз можно многое рассказать о человеке. Для нас это высказывание буквально. Именно по ним мы определяем, сколько нам осталась томиться в этих телах. Они, - мальчик указал на людей с абсолютно белыми глазами, - уже разорвали все свои нити, связывающие их с телами и на полпути к реке перерождения. Душа уже не реагирует на внешний мир и смирено ждет, когда же тело соизволит сдохнуть. Благо работа с мирильевыми цветами ускоряет этот процесс.
– Нити?! Вы знаете Икрита?!
– Да.
– Когда мальчик на миг повернулся в мою сторону, в его взгляде появилось нечто осознанное.
– Старообращенные это законченные и более совершенные опыты. Мы же, напротив, ранние прототипы или вернее выразится, неудачные эксперименты. Хотя, - он посмотрел на мою тень за спиной, - как посмотреть. Нам не нужны жертвы. Мы не были на той стороне. И видящие из нас получаются крайне редко. Правда те из нас, кто видит, не нуждаются в зеркалах.
– Он вновь скользнул взглядом позади меня.