Видящая во снах
Шрифт:
– А дело уголовное еще сохранилось?
– Сейчас, подождите.
Женщина поднялась и подошла к самому дальнему стеллажу. Достала с верхней полки коробку с надписью «1980–1990». Долгих десять минут копалась, перебирая папки с уголовными делами, и Скоблев уже отчаялся, но архивариус победно воскликнула:
– Есть! Нашла! Боялась, что с тех времен не сохранилось.
Она дунула на обложку, и с той в разные стороны разлетелась пыль, а потом подошла к Роману и отдала папку ему. На первый взгляд пустую, но когда следователь ее открыл, то обнаружил там три исписанных корявым почерком листа формата А4.
– Там
Рома молча кивнул и перевернул страничку. Фотография и правда имелась, только черно-белая. А стоило Скоблеву увидеть лицо, пальцы мужчины, держащие папку, дрогнули.
– Мальчик рыженький был?
– Да. Весь в мать, – улыбнулась архивариус, не замечая, как побледнел Роман.
Тот узнал парнишку. Он видел его вчера и днем, и вечером, когда приезжал в детский дом, поэтому хорошо помнил лицо. И эти рыжие кудряшки, торчащие в разные стороны, словно искорки огня.
– Скажите, а Юрий Никифорович с родителями тоже жил на территории детского дома?
– Конечно. У них же там отдельное жилье, еще дед поставил. Главное здание поместья отдали под комнаты детям, а сам директор выстроил рядом большой дом. Бабушка Юрия Никифоровича у нас воспитательницей работала, и все ее любили.
Рома молча буравил фотографию парнишки взглядом, а тот строго смотрел в ответ.
– Вы не знаете, как в семье относились к… – посмотрел в деле имя мальчика и продолжил: – …Семену?
– Откуда мне знать? Мальчишка-то немой был. Врачи говорили – это последствия тяжелой простуды, которой переболела его мать во время беременности.
Женщина тяжело опустилась на свой стул, а Рома поинтересовался:
– Вы не против, если я фотографию заберу себе?
– Только верните потом.
– Конечно. Спасибо вам за информацию.
– Да не за что. А почему вы так интересуетесь Маслениковыми?
– Убитые девушки – выпускницы детского дома. Вот, ищем зацепки, проверяем все версии.
– А-а-а, ну ладно. Будет нужна еще какая-то помощь, обращайтесь.
– Обязательно. Хорошего дня.
Глава 9
– А вот полынь. С помощью нее можно очистить дом от злых сущностей, – Николай Петрович собрал несколько сушеных веточек и связал их тонкой нитью. – Олюшка, ты помнишь, как правильно ее собирать?
Оля тяжело вздохнула, смотря на старика.
– Конечно помню. Днем или ранним вечером в сухую и теплую погоду. Проверить, чтобы на стебле и листьях не было влаги. Срывают только наземную часть, стараясь не повредить корень. Дед, зачем все это?
Оля знала свойства растений не так хорошо, как дедушка, но и не совсем плохо. Все детство она ходила с ним за травами, а потом они вместе их перебирали, и Николай Петрович рассказывал, для чего какая нужна. Внучка даже как-то читала те старинные книги, которые оставила травница.
– Как зачем? – возмутился мужчина. – Не угадаешь, когда может это пригодиться, так что должна знать! Кому-то же нужно перенять мое дело.
– Деда, – возмутилась Оля, – ты опять за старое? Прекрати, а?
– Не прекращу, Олюшка. Скажи лучше, зачем ходила в лес?
– Хотела кое-что проверить, – девушка опустила взгляд на сухие стебли в своих руках.
– Проверила?
– Да. Дед, ты вчера соседу говорил, будто это не простые убийства. Тебе известно что-то о них?
Оля
– А ты сама еще не поняла? – мужчина перестал перевязывать веточки полыни и посмотрел на внучку.
– Нет. Там ничего не было. По крайней мере я ничего не заметила, кроме желтой полицейской ленты.
– А место? Хотя, – мужчина отложил растение и вытер ладони влажной тряпкой, – ты, наверное, не помнишь. Никогда же не интересовалась таким.
– Каким таким? – Оля внимательно посмотрела на дедушку. Ей и самой уже хотелось разобраться в этом деле.
– Там, где произошли убийства, расположены места силы.
– Места силы? Не слышала. Только о Святом озере.
– Истории о них нет в библиотечных книгах, – покачал головой Николай Петрович. – Старики рассказывают, что раньше в этих лесах было поселение. Его жители поклонялись своим богам и похищали тех, кто ходил по ягоды и грибы. Пользуясь отличным знанием леса, загоняли человека в чащу, пугали, а когда он сходил с ума, приносили в жертву. Говорят, лесовики обладали магией, могли перевоплощаться в животных или птиц и управлять ими. В основном, в воронов, – он тяжело вздохнул и посмотрел на Олю. – Сговорились люди истребить это самое поселение. Но сперва попросили лесных жителей уйти. Те не согласились и началась война. Многие тогда погибли. Оставшихся в живых горожане привязали к столбам, на которых жертвы приносили. Их было три, и стояли они в разных частях леса. Сейчас эти места и считаются местами силы. Уж не знаю, правда или нет, но земле там требовалась человеческая кровь. А иначе поселенцы начинали болеть, чахнуть, в лесу ягоды и грибы не росли, а на само поселение дикие звери нападали, – дед умолк. Выпил немного воды и продолжил рассказ: – Так вот. Привязали к столбам лесовиков, обложили соломой и подожгли. Те, когда горели, не произнесли ни звука. А после из оставшегося пепла взмыли в облака три огромных ворона. Откуда взялись птицы, никому неизвестно. Говорят, это души тех сектантов объединились, и теперь они заперты в птицах и наблюдают за лесом.
Николай Петрович замолчал, а у Оли мурашки по коже пробежали. Вспомнился тот дикий ворон, набросившийся на нее у Святого озера. Шрамы на руке тут же зачесались.
– Но это всего лишь легенда, правда?
Старик устало пожал плечами.
– Не знаю, Олюшка. Может, легенда, а может, и нет. Никто не знает. Но места нечистые. Я еще от бабки слышал, будто там есть тайные подземные тропы, ведущие в город. Да и убийства девушек необычные. Не верю, будто нашелся какой-то ненормальный, убивающий для развлечения. Больше похоже на ритуал. Тебе ведь снились сны о них? Я прав? Ты потому ходила вчера в лес?
– Да, – Оля тяжело сглотнула и взглянула в глаза старику. – Только… Понимаешь, я раньше всегда присутствовала как третий лишний. А в этот раз сама была убийцей. Видела его глазами, убивала его руками. Даже, кажется, чувствовала то, что чувствует он. А еще, – Оля замолчала, раздумывая, стоит ли говорить про последний сон. Но все же сказала: – Вчера мне приснилось, как я перерезаю горло лежащей на алтаре девушке. И та девушка – тоже я. А следователь из Москвы лежал рядом мертвый.
Оля заметила, как и без того бледная кожа Николая Петровича побелела еще сильнее.