Видящая во снах
Шрифт:
Невероятно захотелось сделать какую-нибудь гадость, и сдержаться не получилось. Как говорится: сгорел сарай – гори и хата! Обойдя мужчин по дуге, Оля перешагнула желтую ленту и обернулась, смотря на их спины.
– Милый, – громко выкрикнула девушка, – пожалуйста, научись жить без меня!
Скоблев моментально обернулся. И выглядел он ошарашенным и потерянным. Оля же удовлетворенно улыбнулась и, развернувшись, ушла.
Она сначала не поняла, что именно сказала. Слова будто бы сами вырвались, но Оля прекрасно знала, откуда они – из сна про смерть женщины-полицейского. Когда та лежала мертвая,
Глава 6
Рому словно обухом по голове ударили. Откуда девчонка знает, черт возьми?! Он ведь никому не говорил!
И тут же перед мысленным взором всплыла картинка из прошлого. Яркими красками появился образ Марины, лежащей на асфальте в крови: из груди торчит железная палка, открытые глаза невидяще смотрят вдаль.
Кто-то кричал, звал, но Рома ничего не слышал. В центре его мира сейчас находилась только она одна. Скоблев быстро прошелся взглядом по телу жены и заметил в ее руке телефон. Разблокировал, и на включенном экране появились черные буквы, составленные в слова: «Милый, научись жить без меня».
Она написала это, умирая, зная – без нее муж просто погибнет.
Марина была его опорой. Он любил жену больше жизни. А теперь ее не стало, как и не стало самого Ромы.
Когда-то давно, лежа в своей кровати и обнимая жену, Скоблев задумался: а что же с ним будет, если вдруг ее не станет? Сам не знал, почему пришла такая мысль. И понял: если по каким-то причинам Марина уйдет от него или, чего хуже, умрет, то он точно пропадет. С уходом своей второй половинки распадется на части. Неужели можно любить настолько сильно?
– Роман Русланович, с вами все в порядке? – где-то рядом проговорил Морозов, выводя из тяжелых воспоминаний.
Рома встряхнулся и осмотрелся в поисках незнакомки. Той поблизости не оказалась. Ему стоило колоссальных усилий не сорваться с места и не допросить девушку с пристрастием. Ни одна живая душа не знала про то СМС, так откуда о нем известно девчонке?
– Да, все хорошо, – хриплым от волнения голосом произнес Роман.
Скоблев совсем забыл, зачем они сюда приехали. А ведь с утра изъявил желание съездить на место поступления и при дневном свете хорошенько все рассмотреть.
– Так что вы хотели здесь найти? Вроде бы все так же, как и вчера.
Леня Морозов, аккуратно ступая по траве, выискивал в ней… что именно – и сам не знал. Рассказ девчонки шокировал, и он не понимал, как на него реагировать. Ну и бурная же фантазия! Скорее всего, пересмотрела ужасов на ночь. Следователь не хотел думать о том, будто эта молодая, красивая девушка могла быть как-то связана с убийцей. По-хорошему нужно узнать о ней побольше. Может, и правда из местной психиатрической клиники сбежала?
– Не знаю, – ответил Скоблев, тоже рассматривающий примятую траву.
– Раньше на двух убийствах мы ничего не нашли. Меня все мучает вопрос: как убийца так чисто работал с телами? Тут даже слегка поранишься – много крови будет. А когда разрезают
Рома посмотрел на молодого коллегу. Вчера, когда впервые увидел Морозова, принял того за неопытного зеленого следака, неспособного, кроме кражи местным алкашом бутылки из магазина, больше ничего раскрыть. Но Леонид удивлял своими познаниями и стремлением работать хорошо. Скоблев ценил таких работников. Ему бы парочку подобных в штат не помешало.
– Да, ты прав, я тоже об этом думал. Ладно, здесь действительно ловить нечего. Поехали в детский дом. Может, там будут какие зацепки. Не зря же убийца выбирает именно сирот.
Согласно кивнув, Морозов прекратил поиски и направился к машине.
Детский дом Скоблева удивил. Он ожидал увидеть небольшое типовое серое здание с хмурыми детишками и суровыми воспитательницами, но все оказалось наоборот. Строение выглядело как деревянный резной замок в четыре этажа. На территории – несколько построек и много зелени. Даже и не скажешь, что центр города.
Директор, Юрий Никифорович Маслеников, невысокий, крепкий улыбчивый мужчина с пухлыми раскрасневшимися щеками, встретил следователей с распростертыми объятиями. И его улыбка не была похожа на напускную. Казалось, от него исходит какое-то тепло. Скоблев не понял, в чем дело, но мужчина к себе располагал. Роме редко нравились люди, а директор детского дома вызывал только самые теплые чувства. На первый взгляд.
– А тут у вас красиво, – проговорил Роман, проходя по длинному коридору, на стенах которого висели детские рисунки.
– Это мое родовое поместье.
Роман перевел удивленный взгляд на собеседника.
– Серьезно?
– Да, – горделиво ответил тот. – До сороковых годов здесь была просто графская усадьба, а во время войны дед отдал ее под госпиталь. Потом, в шестидесятых, решили сделать детский дом. Я горжусь тем, что это не просто какое-то здание, имеющее культурную ценность, а дом, где многие дети нашли себе приют. Место, где их любят и уважают их мнение.
– Хорошее дело вы делаете, Юрий Никифорович.
– Спасибо, – щеки мужчины запылали от похвалы. – Но вы ведь не просто так к нам приехали, правда? Скажите, что понадобилось столичному следователю в нашей обители?
Они вошли в кабинет, и директор предложил мужчинам присесть. От чая следователи отказались, сославшись на ждущие их дела. Юрий Никифорович не стал возражать.
– Вы, я так понимаю, уже знаете о гибели ваших выпускниц? – задал вопрос Скоблев и бегло осмотрел помещение.
На первый взгляд, ничего примечательного, кабинет как кабинет. Просторный, светлый, в приятных оттенках. Только слишком пустой. Стол без единой бумажки или хотя бы письменного набора, широкий старый шкаф и пара стульев, на которых сейчас сидели он и Леня, – вот и вся обстановка. Даже занавесок на окнах не было, что показалось Роману очень странным. Любой человек, когда проводит где-то много времени, все равно обзаводится хоть какими-то вещами. Но это место, кажется, отличается от всех рабочих кабинетов.