Вифлеемская звезда
Шрифт:
Он мужественно стерпит, как и должен, так же, как терпят большинство жен, когда их мужья предпочитают завести любовниц.
Именно в этом состояла огромная неловкость, когда он прочесывал комнату жены после того, как она отправилась за покупками по магазинам с Изабеллой Лоуренс. Он искал кольцо. Но он был напуган перспективой обнаружить что-то еще.
Что-то, чего он не хотел найти. То, что скомпрометирует ее и уничтожит его. Он ничего не нашел. Ничего, чтобы подтвердило некоторые из его худших подозрений. Но и кольца не нашел. Куда она его положила? Его, точно,
Абсолютно новый дар любви.
Сложность состояла в том, что ему придется точно описать кольцо ювелиру, что бы он его воспроизвел. Ведь уже прошло два года с тех пор, как он покупал кольцо для нее. Он вложил его ей в руку и смотрел на него со смешанным чувством гордости и любви… И отчаянием, в тысячу раз большим. И все же он так и не мог вспомнить, сколько было сапфиров – восемь или девять, и какой ширины был золотой ободок.
Он постарается сделать набросок кольца, правда, за ним никогда не водилось таланта художника.
Но он должен приложить как можно больше усилий. В конце концов, он не собирался притворяться, будто это кольцо оригинал.
Идея относительно подарка опять вдохновила его. Возможно, он даже попытается ей объяснить, когда будет вручать кольцо. Объяснить, почему так поступил, что для него значит это кольцо. Что она для него значит.
Возможно. Возможно, если он так поступит, то она будет с непониманием смотреть на него.
Или одарит презрительным взглядом.
Или возможно – только возможно – взглядом, подобного тому, которым она смотрела на него день назад, когда он сказал маленькому мальчику-трубочисту, что тот останется у них в доме.
Он займется этим немедленно, решил граф, так как кольцо делается под заказ, а осталось меньше двух недель до Рождества. Ни в коем случае нельзя медлить.
Он решил остановиться на восьми сапфирах, когда пришло время давать указания ювелиру, которого он выбрал. И он подобрал алмаз почти идентичный «Вифлеемской звезде». Он покинул магазин на Оксфорд-стрит, чувствуя удовлетворение от выполненной утром работы, полный осторожной надежды на будущее. Наступает Рождество. Кто бы не чувствовал себя полным надежд в такое время года?
Но его приподнятое настроение длилось недолго. Он проходил мимо витрины кондитерской и, рассеянно повернув голову, взглянул внутрь, и увидел свою жену, сидящей за столом с леди Лоуренс… И с лордом Мартиндэйлом и сэром Сирилом Порчестером. Лицо Эстель было радостным и оживленным. Она смеялась вместе со всеми.
Она не заметила его, и он прошел мимо.
Эстель, находящаяся внутри кондитерской, прекратила смеяться и склонила голову над блюдом с пирожными, которые сэр Сирил предложил ей.
– Говорю, это просто ужасно, –
– Большинство жен так делают, моя дорогая леди Лайл, – ответил он.
– Я коплю свои деньги к Рождеству, – сказала она, – чтобы купить все, что пожелаю, и не бежать к Алану.
– Но вы все еще не поведали нам, что собираетесь купить этому счастливчику? – спросил сэр Сирил.
– Точно, – сказала она, сверкая глазами и улыбаясь. – Я даже Изабелле не сказала. Это сюрприз. Только для Алана.
Лорд Мартиндэйл взял еще одно пирожное.
– Все хотят знать, что такого сделал Лайл, чтобы заслужить такую преданность, не правда ли Порчестер?
Эстель слегка похлопала его по руке.
– Он женился на мне, – сказала она и посмотрела на леди Лоуренс, весело засмеявшись.
– О, сударыня, какая несправедливость, – посетовал лорд Мартиндэйл. – С того времени, как он сделал это, вы же понимаете, остальная часть из нас, бедных смертных, осталась не удел.
– Есть выход: кинуть ему перчатку в лицо и стреляться с ним, – предложил сэр Сирил.
Они все засмеялись.
– Но я этого не одобрю, – сказала Эстель. – Я останусь безутешной вдовой на всю оставшуюся жизнь, предупреждаю вас.
– В таком случае, – с притворным вздохом сказал сэр Сирил, поднимаясь на ноги и обходя вокруг стола, чтобы отодвинуть стул леди Лоуренс и помочь ей подняться, – я думаю, что можем позволить жить Лайлу и дальше. Счастливчик!
Когда они все вышли из кондитерской господа откланялись и покинули дам, а Эстель пообещала встретиться с леди Лоуренс в библиотеке чуть позже, как только закончит свои дела. Она не хотела, чтобы подруга вместе с ней заходила в ювелирный магазин. Это был не тот ювелирный магазин, который посетил ее муж полтора часа назад.
Она была очень взволнована. Конечно, он все поймет, когда увидит кольцо, даже, несмотря на то, что подарок не совсем для него.
У нее было преимущество перед графом, так как она весьма четко помнила, что на утерянном кольце было девять сапфиров. И она была в состоянии описать ювелиру кольцо и указать, какой ширины должен быть ободок. Она долго выбирала алмаз, и, в конце концов, остановилась на одном, и то только потому, что надо было что-то выбрать, если она не хотела отказываться от своей затеи, хотя ни один из алмазов не был похож на «Вифл6еемскую звезду».
Но это не имело значения. Она не собиралась вводить в заблуждение Алана. Вопрос стоял не в том, чтобы выдать новое кольцо за потерявшееся. Она только хотела показать ему, чтобы он знал, что обручальное кольцо имело для нее значение, и она потратила на его замену почти все свои сбережения. Она хотела, чтобы он знал, что в ней все еще живет надежда, что она не зря носила то кольцо на пальце на протяжении двух лет.
Надежда, что однажды он полюбит ее так же, как она любит его.
Она собиралась попросить его оставить кольцо у него до тех пор, пока она не вернется домой, чтобы остаться.