Vigilance
Шрифт:
До недавних пор.
Сурана заметил, что в эльфинаже становится меньше народу. Поскольку в городе не свирепствовала никакая эпидемия, то эльфы не умирали, а просто куда-то уходили. Но куда могут податься «податливые остроухие создания, живущие в нищете»? (В свое время Адвен здорово разозлился на эти слова еще и потому, что их расу с удивительной меткостью описал какой-то пришлый кунари.) Расспросив Рибу, Сурана выяснил, что его сородичи решили поискать счастья в Кун: серокожие гиганты обещали, что в их обществе каждый найдет свое место, и у каждого будет своя важная роль. Городские эльфы, всегда чувствовавшие себя лишь грязью под ногами людей, с охотой клевали на эту приманку и уходили в лагерь кунари. Народу там становилось все больше, в эльфинаже – все меньше.
«Я бы тянул», – мрачно парировал про себя Сурана. Сама мысль о том, что эльфы могут спокойнее чувствовать себя среди косситов, чем среди сородичей, претила ему. Однако в лагерь кунари он соваться не собирался – кого попало туда не пускали, а нарываться на неприятности с целым боевым отрядом косситов эльфу не хотелось. Оставалось только ждать, что все-таки предпримут потенциальные захватчики, и попутно собирать новые сведения у Элланы, Эвелины и Мерриль.
Последняя, впрочем, его особенно новостями не радовала: долийка говорила либо о своем элувиане, который все никак не желал работать, либо о Хоук. По ее словам, Агнес после смерти матери все время проводила исключительно в обществе Фенриса и Варрика: только их она терпела рядом с собой, и только у них рыдала на плече. Мерриль, зашедшую как-то со словами утешения, ферелденка вежливо выставила вон; Себастьяна, несмотря на их дружбу, даже не пустила на порог; Авелин благоразумно решила подождать с визитами, пока Хоук не успокоится хоть ненамного. Изабела держалась от ферелденки в стороне, но по пиратке скучала только Мерриль – остальным с головой хватало своих забот. Варрик иногда делился с долийкой впечатлениями от разговоров с Агнес, и по его рассказам было понятно, что смерть Лиандры стала для ее дочери страшным ударом. Хоук не желала никого видеть, разворачивала обратно посланцев от наместника, сжигала письма с просьбами о помощи. Ей было наплевать на слухи о скорой войне с кунари, на весь Киркволл, вообще на все. Тетрас прилагал все усилия к тому, чтобы ферелденка, чего доброго, не спилась: в последнее время она часто появлялась в «Висельнике», поднималась на второй этаж к Варрику, и официантка методично относила наверх бутылку за бутылкой. В общем, проблемы Киркволла сейчас мог решать кто угодно, кроме почти потерявшей от горя человеческий облик Агнес.
Выслушав очередную порцию тоскливых завываний Мерриль, Сурана почувствовал, что Хоук в чем-то права. Хотя эльф в данный момент никого не потерял, ему тоже опостылело происходящее, опостылели злобно глядящие на него даже из Тени утесы Киркволла и все эти интриги и хитросплетения; тоскливые отповеди Мерриль доконали Адвена окончательно. Он решил наконец использовать «Висельник» по назначению и напиться с тоски. Выпроводив долийку и швырнув в карман горстку медяков – более крупные деньги вызвали бы ненужный интерес у бармена Корфа и других завсегдатаев – Сурана направился в таверну. Машинально оглядевшись по сторонам и не увидев ни Хоук, ни Варрика, ни кого-либо из знакомых ему лиц, он высыпал на прилавок несколько монет и устало буркнул:
– Бутылку эля.
За такие деньги Корф не мог ему предложить ничего лучше обычного безвкусного пойла, но эльф не слишком разбирался в алкогольных напитках и потому молча взял бутылку и кружку, уселся за маленький липкий стол в самом углу таверны и, плеснув в кружку немного напитка, с тоской принялся пьянствовать. Правда, после первого же глотка Адвен понял, что пить ему придется редкостное дерьмо, достойное разве что огреновой луженой глотки, но отступать было некуда. Поэтому он продолжал мелкими глотками цедить дрянное пойло, надеясь, что это поможет ему набраться свежих мыслей. Пойло, конечно, со своей задачей не справлялось.
Краем глаза Сурана заметил, что официантка Нора, подойдя к бармену, обменялась с ним несколькими фразами и стрельнула глазами в сторону эльфа. С одной стороны, она окинула таким же быстрым
Не выдержав этой пытки, Сурана вернулся к бармену и попросил налить ему чего-нибудь более пригодного для питья. Корф только пожал плечами – мол, а на что ты надеялся за такие деньги? Но зато, понизив голос, сказал:
– На твоем месте я бы на выпивку не налегал, эльф. Тебя тут захотела видеть одна красотка. Она на втором этаже. Поднимись к ней и захвати бутылочку.
– Таким красоткам лишь бы ножом кого-нибудь пырнуть, - хмыкнул Адвен.
– Зря рожи корчишь. Она тебе понравится. Она всем нравится. А тут еще и сама тобой заинтересовалась – такого сроду не бывало! Иди-иди, ничего с тобой не случится.
То, что к нему проявили столь пристальное внимание, не на шутку обеспокоило эльфа. Значит, официантку и впрямь кто-то подослал? Неужели его все-таки кто-то заметил, запомнил и выследил? «Буду подниматься наверх – трахну бутылку об угол и в случае чего ударю розочкой по морде. Красотка, не красотка – тут не до сантиментов. Вдобавок меня там может встретить не красотка, а вооруженный отряд. Первого – по морде, остальных – ходячей бомбой на куски…»
Однако стоило Суране, поднявшись по лестнице, приготовиться разбить бутылку, как он услышал знакомый голос:
– Вот, значит, как мы встречаем старых друзей? Ну-ну.
========== Деловая беседа ==========
Когда Адвен оторвался от созерцания стены и посмотрел прямо перед собой, его взгляд уткнулся в пышную смуглую грудь, слегка прикрытую туникой. Очень пышную.
– О, Изабела, - без особенной радости констатировал эльф и, приподняв голову, посмотрел на знаменитую пиратку. Что и говорить, она порядочно изменилась за это время. Выбившиеся из-под банданы темные волосы, массивные золотые украшения, вызывающе открытое подобие наряда… Если бы не кинжалы на поясе, ее можно было принять за «удовольствие за один золотой» из местного борделя. – А ты изменилась. Волосы перекрасила, что ли?
– Какой же ты все-таки зануда, - вздохнула Изабела без тени огорчения. – Не то что твой дружок, страстный, как Маферат. Кстати, он сейчас не с тобой?
– Нет.
– Как же его звали… - Пиратка нахмурилась, стараясь припомнить имя. – Что-то на «Ф». Финис… нет. А, вспомнила: Феликс. Да. – Она мечтательно улыбнулась. – Умелый юноша. Где он сейчас? Небось спасает Ферелден от еще какой-нибудь угрозы?
– Ага. Еще вопросы есть? У меня вообще-то куча важных дел.
– Например, сидеть и глушить эту дрянь за три медяка? Не пытайся меня обмануть, зайчик. Я тебя тут видела пару раз. На пьяницу ты не очень-то тянешь. Тебя выдают глаза.
Сурана цокнул языком, досадуя на себя. А ведь она права: мутный взгляд не так-то просто изобразить, если следишь за всеми, используя хваленое эльфийское зрение.
Воспользовавшись его замешательством, Изабела мягко, но довольно решительно взяла эльфа под локоток и повела в какую-то комнатку. К счастью, отряда вооруженных головорезов там не было – только беспорядочно разбросанные всюду карты, записки, кинжалы, тряпки и пустые бутылки из-под вина, а также – взгляд непроизвольно уцепился за это – весьма откровенное нижнее белье. В отличие от Адвена и Мерриль, пиратка явно не отличалась ни скромностью, ни аккуратностью.
– Садись, - небрежным жестом показала она на кровать и, взяв из его рук бутылку, плюхнулась рядом и сделала небольшой глоток прямо из горла, даже не поморщившись. – И рассказывай, каким ветром тебя занесло в Киркволл. С чего бы Серым Стражам вдруг соваться в такой милый и гостеприимный городок?
– Мне кажется, или ты не помнишь, как меня зовут? – ехидно поинтересовался Сурана.
– Ты совершенно прав, зайчик. Я даже не знаю, как тебя зовут. Ты все время стоял за спиной своего друга и отмалчивался.