Vigilance
Шрифт:
Бумаги по большей части были теми самыми письмами из Хартии, поэтому им Сурана много внимания не уделял. Сочинениям Варрика Тетраса, Создатель знает как оказавшимися в Церкви, – тоже. А вот дневник в кожаной обложке, пустой на вид, эльфа заинтересовал, поэтому он поспешил сразу сунуть его под рубашку. Как только он потянулся рассмотреть брошенное церковное одеяние с пятнами крови, послышались шаги, и Адвен поспешил отползти обратно в проход.
Две сестры Церкви, подойдя к куче, бросили туда еще пару бумаг и затем с усилием взяли оставшийся ящик с лириумом.
– Последний, - тихо сказала одна из церковниц.
–
– Сжечь бы эту кучу…
– Когда скажут, тогда и сожжем.
Церковницы, тяжело дыша, потащили ящик наверх. Когда они ушли, Сурана снова подошел к куче и осмотрел выкинутые ими бумаги. Одна из них оказалась коротким письмом, написанным с такой яростью, что перо во многих местах прорывало бумагу:
«Ваша Милость! То, с каким равнодушием Вы относитесь к выходкам Орсино, меня поражает! Не хотите слушать меня лично – я буду писать Вам, снова и снова! Он поощряет магию крови, я в этом совершенно точно уверена! Если не принять меры, малефикары поднимут голову! Мы должны, обязаны, наш священный долг в том, чтобы пресечь магию крови! Если Вы этого не сделаете – это сделаю я!
Рыцарь-командор Мередит»
Кроме того, от письма исходил странный аромат – вроде бы лириума, но какого-то особенного, необычного. Эльф решил от греха подальше не брать его с собой. Зато прихватил последнее послание из Хартии с датой – письмо было двухмесячной давности. Порывшись в вещах еще немного, ничего более ценного Адвен не обнаружил. Столь же бесшумно, как и прежде, он ускользнул со склада, вернулся в Клоаку, но, подумав, решил направиться не домой, а к подножью Расколотой горы. Суране страшно хотелось поделиться с кем-то своей радостью – да и просто увидеться с Элланой. Ему было неловко даже самому себе в этом признаваться, но он с каждым разом скучал по долийке все больше и больше. Вдобавок он волновался за нее, зная, что клан Маретари относится к девушке с презрением, и Создатель знает, что они еще могут выкинуть.
Выбравшись на свежий воздух в ночную тишину, Адвен вздохнул полной грудью. Эйфория от осознания того, что он сам, без чьей-либо помощи, способен находить ценные улики и вести расследование, захлестывала с головой. И слежка, и шпионские игры, и попытка установить истину – все это было в жизни Сураны и раньше, но никогда прежде он не руководил процессом. Свежая мысль осенила его.
«Вот почему я так долго сижу в Киркволле, ненавидя его всеми фибрами души. Я впервые не стою ни за чьей спиной. Я сам руковожу своими действиями, не ища ничьего одобрения. И ведь мне это нравится… Я способен принимать решения, и мне нравится их принимать… Раз уж Амелл действительно так плох в руководстве, как утверждает Нат – а у меня нет причин ему не верить, я и сам боялся того, что Феликс с ума сойдет в погоне за совершенством – то я способен его заменить. Я могу стать Командором Ферелдена. И, демоны меня раздери, я им стану. Теперь я точно знаю, что способен на это. В конце концов, Амелл сам говорил, что незаменимых людей нет».
Впрочем, эльф понимал, что не только свобода действий держит его в Киркволле. Не менее важной причиной задержаться тут была одна долийка, которую он, к своему удивлению и радости, увидел где-то невдалеке. Эллана, вооруженная луком и стрелами, тащила за собой двух убитых зайцев – очевидно, добычу. «Уже давно стемнело – вроде
«Интересно, что будет с ней, если я уеду? Ублюдочные долийцы в конце концов ее загрызут – не исключено, что в буквальном смысле. Может, получится как-то упросить ее уехать со мной в Ферелден? А она согласится? У долийцев как-то строго со всем этим – вдруг мне для этого придется руку и сердце ей предлагать… Но и на произвол судьбы бросить не могу, я же…»
Оборвав эту мысль, эльф снял с шеи амулет, возвращая себе окончательную видимость, и направился в сторону Элланы. Та увидела его издалека и, ускорив шаг, подошла к нему, не выпуская добычу из рук.
– Адвен? – Слышать в ее голосе радость было приятно. – Не ожидала тебя встретить – мы вроде бы не договаривались…
– Да, я знаю. Просто захотелось… увидеться.
Долийка, рассеянно кивнув, впилась взглядом в его босые ступни, и Адвен с некоторым смущением счел нужным объяснить:
– Я просто совершил очередную вылазку… и решил прислушаться к твоим советам насчет того, как лучше двигаться и одеваться.
– И как, помогло? – Кроме интереса, в голосе Элланы хорошо различалось самодовольство. Взгляда она не отводила.
– Да… спасибо, помогло. – Решив отстраниться от обсуждения своего вида и заодно отвлечь девушку, Сурана достал из-под рубашки украденный дневник и показал ей: - Смотри, что я нашел!
Долийка раскрыла тетрадь и задумчиво перелистала страницы.
– Но он пустой, - недоуменно произнесла она. – Здесь ничего не написано.
– Думаю, тут ты ошибаешься.
– Почему?
Эльф закрыл дневник и показал его с торца.
– Видишь? – спросил он. – Вторая половина страниц плотно прилегает друг к другу – их никогда не открывали. Зато вот эта половина, - он провел пальцем от начала до середины дневника, - выглядит толще, потому что между страницами есть пустые места. Листы становятся неровными после того, как на них что-то напишут. Хотя страницы выглядят пустыми, думаю, здесь не обошлось без хитрости…
Раскрыв дневник наугад, Адвен легким шепотом сотворил крохотное пламя свечи на своем указательном пальце, заметно поразив этим эльфийку. Затем он приблизил огонек к странице, и на ней начали проступать аккуратные буквы.
– Матерь галл, - изумленно выдохнула Эллана. – Это магия?
– Подозреваю, что это молоко. Тайные послания иногда пишут молоком и потом проявляют пламенем свечи…
– Но это… У тебя на пальце настоящий огонь! Неужели не больно?
– Нет. Это же магическое пламя. Ну и вдобавок, если растешь в Круге, с годами вырабатываешь небольшой иммунитет к огню, льду и молниям, потому что в тебя ими очень часто попадают.
Долийка восхищенно вздохнула.
– Ничего себе… И что там написано?
Сурана вгляделся в буквы. Почерк, к счастью, был разборчивым и довольно красивым – возможно, принадлежавшим женщине.
– Тут не сначала. «… мне стоило быть осторожнее, но что он понимает? Он думает, что наша служба продлится вечно, но Эльт…» Эльтина? О, как интересно. Это дневник какой-то церковницы? Кто этот «он»? Определенно, это будет прелюбопытное чтиво…
– Я ничего не поняла, - огорченно призналась эльфийка.