Вихрь
Шрифт:
— Нет! — отрезала она.
— Но раз воздух отравлен…
— Скажи спасибо, что спасли НАС!
— Там несколько сот человек. По-твоему, это нормально — бросить их умирать?
Она решительно кивнула.
— Кто здесь у вас командует? Эти люди готовы взять на себя ответственность за такое преступление? У них что, совсем нет совести?
Она с любопытством покосилась на меня.
— Вокс — лимбическая демократия. Совесть здесь одна-единственная. Она зовется «Корифей», и Корифею наплевать, сколько фермеров
Глава 7
САНДРА И БОУЗ
— Познакомьтесь, это Сандра Коул, — начал Боуз. — Она врач Оррина в государственном приюте.
— Строго говоря, я уже не его врач… — поправила его Сандра, чувствуя, что угодила в западню. Эриел Матер полоснула ее, как ножом, острым взглядом, и она запнулась на полуслове. Голова Эриел, высокой и тощей, находилась на одном уровне с головой Сандры, хотя она сидела, а Сандра еще стояла. Рядом с Оррином его сестра тоже выглядела, наверное, смешной дылдой. У нее было такое же, как у брата, костлявое лицо и такие же искрящиеся карие глаза. Зато она была напрочь лишена его неуверенности, от ее взгляда ослепла бы даже кошка.
— Вы посадили моего брата под замок?
— Я бы так не сказала. Он проходит проверку на соответствие требованиям, предъявляемым к взрослым кандидатам на участие в программе опекунства штата Техас.
— С чем это едят? Он вправе удрать от вас?
Эту женщину устроит только прямой ответ. Сандра уселась и дала именно такой:
— Нет, такого права у него нет. По крайней мере, пока.
— Не беспокойтесь, Эриел, — вмешался Боуз, — Сандра на нашей стороне.
Какие еще «стороны»? Похоже, Сандру без ее ведома зачислили в чей-то лагерь…
Напуганный официант принес корзиночку с ролами и был таков.
— Я знаю одно, — заговорила Эриел. — Этот человек звонит мне и говорит, что Оррину на улице накостыляли по шее, а потом его же законопатили в каталажку. Выходит, в Техасе схлопотать промеж глаз — уже преступление!
— Его заключили под стражу для его же безопасности, — объяснил Боуз.
— Ну, под стражу, велика разница! Я хочу его забрать. Он мой младший братишка. Я пекусь о нем всю его жизнь и половину своей. Я приехала за ним. И что я узнаю? Что Оррин уже не в каталажке, а в каком-то приюте. Это вы там заправляете, доктор Коул?
Сандра помедлила, приводя в порядок мысли, и нарочито медленно намазала кусочек хлеба маслом под взглядом Эриел.
— Я — психиатр приемного отделения. Я работаю в приюте, это так. Когда полисмен Боуз доставил к нам Оррина, я первой с ним разговаривала. Вам известно, как в нашем штате функционирует попечительская система? Полагаю, не совсем так, как в Северной Каролине.
— Мистер Боуз говорит, что это типа тюряги для сдвинутых.
Сандра склонялась к тому, что мистер Боуз такого не говорил.
— Когда у нуждающихся, у лиц без определенного места
Она сознательно употребляла слова, которые могли быть для Эриел непонятными, хуже того, это были термины из трехстраничной брошюры приюта, предназначенной для родственников пациентов. С другой стороны, где было взять другие слова?
— Оррин не сумасшедший.
— Я сама проводила с ним собеседования и склонна с вами согласиться. В любом случае кандидата, не склонного к насилию, всегда можно отдать на попечение желающего этого родственника, располагающего средствами к существованию и легальным местом жительства.
Она с упреком посмотрела на Боуза — мог бы и сам объяснить все это заранее.
— Если вы можете подтвердить, что приходитесь Оррину сестрой, — годятся водительские права или карточка социального страхования, — если вы имеете работу и готовы подписать соответствующие документы, мы сможем отдать вам Оррина практически без промедления.
— Я уже говорил все это Эриел, — подал голос Боуз. — И даже звонил в приют, предлагал предоставить все полагающиеся документы. Но возникла проблема. Ваш начальник, доктор Конгрив, утверждает, что сегодня днем у Оррина случился приступ буйства. По словам Конгрива, он напал на санитара.
Сандра прищурилась.
— Серьезно? Я ни о каком приступе буйства не слыхала. Если Оррин на кого-то напал, для меня это новость.
— Чушь собачья, вот что это такое! — рявкнула Эриел. — Вы говорили с Оррином совсем немного и то знаете, что это чушь. Оррин в жизни ни на кого не поднимал руку. Он и букашки не раздавит, не попросив у нее прощения.
— Возможно, это обвинение не соответствует действительности, — сказал Боуз, — но вопрос с освобождением осложняется.
Сандра все еще обдумывала услышанное.
— Честно говоря, насколько я могу судить, это не похоже на Оррина. — Но так ли хорошо она его знает после двух бесед? — Погодите, вы допускаете, что Конгрив лжет? Но зачем ему лгать?
— Чтобы не отпускать Оррина, — сказала Эриел.
— Да — но зачем? Нам и так недостает средств, а приют перегружен. Возвращение пациента в семью — оптимальный выход для всех. Как мне кажется, и Конгрива к нам взяли именно потому, что совет директоров решил, что он сумеет разгрузить наше заведение. («Не считаясь с моральными требованиями», — добавила она про себя.)