Вихрь
Шрифт:
— А может, вы просто не знаете всего о том месте, где работаете? — предположила Эриел.
Боуз кашлянул и сказал:
— Не забывайте, что Сандра здесь, чтобы помочь нам. Никто, кроме нее, не добьется, чтобы с Оррином поступили по справедливости.
— Я постараюсь побольше разузнать об этом инциденте. Не знаю, смогу ли помочь, но сделаю все от меня зависящее. Мисс Матер, вы не откажетесь ответить на кое-какие вопросы об Оррине? Чем больше я о нем буду знать, тем проще мне будет разобраться с его делом.
— Я все уже рассказала мистеру Боузу.
— Я бы попросила
— Да, пока не сел в автобус и не подался в Хьюстон.
— Вы его сестра. А что с вашими родителями?
— У нас с Оррином разные отцы, оба куда-то запропастились. Наша мать, Дэниела Матер, умерла, когда мне исполнилось шестнадцать лет. Она хорошо о нас заботилась, но и легко забывала о своих обязанностях… Под конец она пристрастилась к наркотикам, встречалась с кем попало, понимаете? В итоге Оррин остался у меня на руках.
— Вам нелегко с ним пришлось?
— И да и нет. Не сказать, чтобы он требовал много внимания. Оррин отлично мог себя занять: листал книжки с картинками и все такое. Даже малышом почти совсем не плакал. Но в школе дела у него пошли худо, — когда мама отводила его туда, он плакал навзрыд, поэтому часто оставался дома. Еще у него были проблемы с едой: перед ним дважды в день ставили еду, а он к ней не притрагивался и ходил голодный. Вот каким он был.
— То есть отличался от других детей?
— Еще как отличался! Но не сказать, чтобы отставал в развитии, ни в коем случае. Он умел писать письма и читать слова. Ему бы хватило ума, чтобы прилежно вкалывать, если бы кто-нибудь предложил ему место. У нас в Рейли он работал ночным сторожем, здесь тоже, как сказал мне полисмен Боуз, пока его не уволили.
— Слышит ли Оррин голоса и видит ли то, чего на самом деле нет?
Эриел Матер сложила руки на груди и возмущенно фыркнула.
— Говорю вам, он не псих. Просто у него хорошее воображение. Это было заметно, еще когда он был мал: сочинял всякие небылицы про свои игрушки и всякое такое. Бывает, таращится на экран, а телек даже не включен, но ему интересно, словно там идет занятная передача. Или в небо смотрит, как там плывут облака. В дождливые и ветреные дни его было не оторвать от окна. Но, думаю, это еще не значит, что у него мозги набекрень.
— Я тоже так думаю.
— И что же теперь? Отоприте дверь, выпустите его — и дело с концом.
— Единственное, что я могу сделать, — если у меня получится, — это убедить моих коллег, что, окажись Оррин на улице, ему ничего не будет угрожать. То, что вы рассказали, может мне помочь в этом. Думаю, полисмен Боуз затем нас и познакомил. — При этом Сандра покосилась на Боуза. — Так вы говорите, Оррин никогда не был агрессивным?
— Какое там, чтобы избежать споров, он просто затыкал уши! Да он сама робость! Когда мать приводила домой мужчину, он очень переживал и прятался, особенно если возникали какие-нибудь размолвки или неприятности.
— Простите меня за
— Иногда у нее от наркоты ехала крыша, особенно под конец. Без скандалов не обходилось. Но больше по мелочам, ничего серьезного.
— Вы говорили, что Оррин любил рассказывать истории. Он их записывал? Вел дневник?
Вопрос, кажется, вызвал у Эриел удивление.
— Не припомню такого. Почерк у него аккуратный, но нельзя сказать, чтобы он много писал.
— Дома, когда он вернулся в Рейли, была у него подружка?
— Да нет, он стесняется женщин.
— Его это беспокоит, он переживает?
Эриел Матер только пожала плечами.
— Что ж, я признательна вам за терпение, Эриел. По-моему, Оррин не нуждается в опеке. Ваши ответы это только подтверждают. («Но при этом возникают новые вопросы», — мысленно оговорилась Сандра.)
— Вы сможете его отпустить?
— Это не так просто. Сначала предстоит разобраться с сегодняшними событиями, из-за которых доктор Конгрив решил, что Оррин расположен к насилию. Но я сделаю все возможное.
Сандру посетила новая мысль.
— Если позволите, еще один вопрос. Что заставило Оррина уехать из Рейли, и почему именно в Хьюстон?
Эриел заколебалась. Ее осанка при этом осталась прямой, как у кочерги. Словно чувство собственного достоинства у нее отдавало команду спинным позвонкам.
— Иногда на него что-то находит…
— В каком смысле?
— Ну, обычно Оррин кажется младше своих лет — наверное, вы это заметили. Но изредка на него накатывает, и тогда он уже не выглядит так молодо — смотрит сквозь вас так, что может показаться, будто он старше луны и звезд… Вроде как у него внутри завывает какой-то древний ветер, — так мамаша говорила, когда на него находила эта блажь.
— Это как-то связано с его отъездом в Хьюстон?
— Он тогда был как раз в таком состоянии. Не знаю толком, собирался он в Техас или еще куда. Ничего мне не сказал, просто забрал пятьсот долларов, которые я копила на новую машину — стащил их из ящика, пока я была на работе. Попросил нашу соседку, миссис Бостик, отвезти его на автобусную станцию. Уехал без вещей, с одним старым блокнотом и ручкой — как та говорит. Она решила, что на станции у него с кем-то встреча, и Оррин не стал отнекиваться. Когда она его высадила, он, видать, купил билет и сел на междугородний автобус. Перед этим он несколько дней был сам не свой — ну, смирный такой, все глядел вдаль… — Эриел с сомнением посмотрела на Сандру. — Надеюсь, это не изменит ваше отношение к нему?
Усложнит, скорее, подумала Сандра, но решительно помотала головой: конечно, не изменит.
Эриел Матер приехала в город рано утром. Боуз помог ей поселиться в мотеле, потом она, не разбирая вещей, отправилась с ним в приют — с известным удручающим результатом. Теперь ее разбила усталость, и она сказала Боузу, что хочет выспаться.
— Спасибо за угощение, и вообще…
— Мне еще надо кое-что обсудить с Сандрой, — сказал Боуз и, попросив официанта вызвать для Эриел такси, продолжил: — Пока мы ждем, можно еще один вопрос?