Вихрь

Московских Наталия

Шамир ошеломленно уставился на лицо дочери, которое тяжело было узнать из-за ножевой раны и побоев.

– Помогите, прошу, - сдавленно произнес Морган, подняв на медиума глаза.

Шамир качнул головой, стараясь сбросить оцепенение.

– Ей нужна помощь, - в глазах Эмиля читались боль и отчаяние. Медиум осторожно приблизился, только сейчас разглядев, что из левого плеча незваного гостя торчит рукоять ножа.

Бегло окинув пришельца взглядом медиума, Шамир увидел огромный потенциал, сияние которого заполняло почти всю комнату. Даже Ирвин – самый способный ученик и Мастер – не обладал такой силой. По словам Сабины,

Эмиль крал потенциал у разных людей. Для краденного – этот имел слишком однородную структуру: не было сомнений, что сияние принадлежало одному носителю с самого рождения, и это с трудом укладывалось в голове. Вспоминая рассказанную дочерью историю, с ошеломленно распахнутыми глазами Шамир пытался поверить, что видит перед собой прототипа, а не сильнейшего оригинала.

– Я так понимаю, вы Максим? – неуверенно спросил он. Мастер поднял на него измученный взгляд, оставляя заданный вопрос без ответа.

– Помогите Сабине, - выдохнул он, - у нее ребра сломаны, лицо ранено… и… не знаю, что еще этот подонок сделал с ней.

Шамир закусил губу и поспешил взять дочь на руки.

Максим постарался передать Сабину как можно осторожнее. Левое плечо при этом пронзила такая боль, что юноша не сдержал стон. Освободившаяся правая рука потянулась к ране, но он вовремя остановил себя, сжав кулак: прикосновение к рукояти ножа причинит только большие страдания, и Максим не был уверен, что не потеряет сознание, если боль усилится.

Шамир сочувственно нахмурился, обернувшись на гостя, пока нес Сабину к дивану, и оценивающе цокнул языком.

– Плохая рана, - констатировал он.

Максим нервно хохотнул, одновременно морщась от боли. О том, что рана плохая, он и так знал.

– Морган ее заслужил, - сдавленно отозвался юноша. Шамир хмыкнул, осторожно опустив Сабину на диван.

– Морган – да, - кивнул он, - но не вы. Сядьте в кресло, я осмотрю рану.

Максим закусил губу, чувствуя, как на лбу вновь выступает испарина. Юноша мечтал извлечь этот проклятый нож из своего плеча, надеясь, что от этого станет легче, однако в ответ лишь покачал головой.

– Сначала помогите Сабине.

Шамир изучающе посмотрел на Мастера. Где это видано, чтобы в Красном мире кто-то раненый отказывался от помощи в пользу другого человека? Особенно, имея при этом более серьезные раны.

– У Сабины нет кровотечения, а вы…

– Сначала она, - отрезал Максим. Возражать было бесполезно. Медиум устало вздохнул.

– Хорошо. Будь по-вашему. Хотя бы в кресло сядьте.

С этим Максим спорить не стал и поднялся на ноги, которые словно набили ватой. От боли кружилась голова, тело бил озноб. Сделав всего пару шагов к креслу, Максим понял, что остатки сил покинули его, перед глазами все поплыло, комната пустилась в движение, пол начал стремительно приближаться, и через секунду юноша провалился в спасительную темноту.

***

Эмиль понял, что ошибся, посчитав мир своего прототипа вполне заурядным местом – эта реальность была удивительной и разнообразной.

Используя украденный потенциал по назначению, ненасытный Мастер нырял в Поток, оказываясь на континенте за континентом и оставляя в пустынных безлюдных местах особые подарки для своей будущей жертвы – для венца своей коллекции.

Потенциал Мастера огромен по сравнению с обычными путешественниками, даже если первый никогда не перемещался сквозь Вихрь. Уже при первом прыжке силы

Мастера вырастают в разы! Эмиля опьяняла одна лишь мысль о том, сколько потенциала можно будет получить с рыжеволосой девчонки, если она разовьет свои способности. И Морган был готов расстараться ради этого, чтобы после получить все до последней капли. Впервые ему было вовсе не трудно удержаться и не отобрать такой огромный потенциал сию минуту. Он с волнительным воодушевлением представлял, какой задел готовит себе на будущее, и сейчас вполне мог довольствоваться этим.

***

Максим открыл глаза и обнаружил себя сидящим в кресле. Тело было налито свинцовой слабостью, во рту пересохло. Юноша мрачно взглянул на свое левое плечо и, к своему удивлению, не увидел торчащей оттуда рукояти ножа. Боли почти не было, лишь неприятное тянущее ощущение.

Подле Максима совершенно беззвучно оказался высокий темноволосый мужчина и протянул ему стакан, наполненный какой-то мутной синей жидкостью.

От неожиданности юноша вздрогнул. От того, чтобы подскочить, пожалуй, его удерживала только разлитая по телу слабость.

Шамир дружественно улыбнулся.

– Не пугайтесь, все хорошо, - кивнул он, все еще держа стакан перед гостем, - вот, выпейте. Это придаст сил.

Максим внимательно следил за выражением лица медиума, словно пытался углядеть в нем подвох. Улыбка Шамира стала шире. Юноша неуверенно взял стакан дрожащей правой рукой и осторожно понюхал напиток. Мутная синяя жидкость немного пахла спиртом и ягодами. Решив, что вряд ли человек, залатавший рану и заботливо усадивший безвольное тело своего гостя в кресло, станет теперь травить его, юноша выдохнул и залпом осушил стакан. На секунду горло обожгло, но напиток оставил приятное послевкусие, а в груди разлилось тепло. Максим слабо улыбнулся и оценивающе покрутил в руке пустой стакан.

– Ох, - вздохнул он, - забористо. А что это?

Глаза Шамира радостно блеснули. Казалось, он не ожидал, что гость оценит предложенный напиток по достоинству.

– Я как-то не придумал этому название. Сабина всегда называла это «синим пойлом».

Чувствуя, что тянущая боль в плече еще больше притупилась, юноша расслабленно вздохнул и хмыкнул.

– Зря она так. Она еще не пробовала настоящего пойла.

Улыбка не сходила с лица медиума.

– Сабина говорит, это преступный перевод воды, которая достается с таким трудом, - Шамир чуть закатил глаза. Максим задумчиво повел правым плечом.

– Ну, в чем-то она, наверное, права, - мрачно отозвался юноша, - с водой у вас действительно проблемы. Но, по мне, так лучше это, как вы выразились, «синее пойло», чем та жижа подозрительная, которая у вас здесь водой называется. Как вы ее пьете, для меня до сих пор загадка.

Шамир расплылся в счастливой улыбке. Похоже, этим изречением Максим зарекомендовал себя самым лучшим образом.

– Только моей дочери этого не скажите, - хохотнул медиум, бесшумно шагнув к дивану и взяв стоящий рядом с ним табурет, чтобы присесть рядом со своим гостем.

– Дочери? – Максим непонимающе изогнул бровь.

На лице медиума появилась понимающая, немного грустная улыбка.

– Сабина ведь, наверное, не сказала, кем я ей прихожусь? – спросил он, ставя табурет напротив Максима.

Юноша потупился и отвел взгляд.

– Нет… то есть… она, наверное, просто не успела. Когда я ее нашел, было не до того, и…