Вихри Мраморной арки

Уиллис Конни

— Ничего, если не считать сестры. Сьюэнн все время встречается с неудачниками, но парень, с которым она появилась на День благодарения, был очень приятным. Он даже помог убрать со стола!

— Может, еще что-нибудь?

— Больше ничего, — с сожалением ответила я. Мы никогда еще так долго не говорили на темы, не касающиеся его бывшей жены. — Может, в аэропорте что-то в воздухе витает. Я в среду невестку с детьми провожаю — проверю как следует.

Гэри кивнул.

— Только о нашем разговоре — никому, ладно? — Он быстрым шагом направился в бухгалтерию.

— О чем вы говорили? —

спросила вернувшаяся Пенни.

— О его бывшей жене. Когда нужно вручать подарки от Тайного Санты?

— По пятницам и в Сочельник.

Я развернула свою бумажку. Отлично — мне достался Ханзигер. Если повезет, вообще не придется покупать подарок Тайного Санты.

Во вторник я получила рождественский листок от тети Лоры и дяди Фила: золотистые чернила, кремовая бумага, по углам тисненые золотые колокольчики.

«Joyeux Noel, что по-французски означает «Веселого Рождества!» В этом году мы посылаем наш листок раньше обычного, потому что Рождество проведем в Каннах — отмечаем Повышение Фила по службе до заместителя генерального директора, а также начало моей замечательной карьеры! Да-да, я открываю новое дело — «Творения флоры от Лоры». Меня уже буквально засыпали заказами! О «Творениях» написали в «Красивом доме», а еще — ни за что не догадаетесь, кто звонил мне на прошлой неделе! Сама Марта Стюарт!» — и т. д. и т. п.

Гэри я не видела, ничего необычного тоже. Разве что официант, принимавший у меня заказ, для разнообразия ничего не перепутал. Зато Тоне (она работает выше, на третьем) принес совсем не то, что она заказывала.

— Я попросила его положить только помидор и шпинат, — пожаловалась она, вытаскивая из сандвича маринованные огурчики. — Ты вчера с Гэри разговаривала? Ну что, на свидание пригласил?

— Что это? — Я попыталась сменить тему и ткнула в папку, которую Тоня принесла с собой. — Документы?

— Нет. Хочешь огурец? Это наше рождественское расписание. Никогда не выходи замуж за мужчину с детьми от предыдущего брака. Особенно если они есть у тебя самой. Джанин, бывшая жена Тома, Джон, мой бывший муж, и четыре комплекта бабушек и дедушек хотят видеть детей — причем непременно в рождественское утро. Составить расписание высадки войск в Нормандии было куда легче!

— По крайней мере твой муж не сходит с ума по своей бывшей, — мрачно обронила я.

— Значит, Гэри так никуда тебя и не пригласил? — Тоня вонзила зубы в сандвич и, поморщившись, вытащила еще один огурчик. — Обязательно пригласит. Ну ладно, значит, в Сочельник около четырех мы отвезем детей к родителям Тома, в восемь их заберет Джанин… Нет, не получается. — Она переложила сандвич в другую руку и принялась стирать записи. — Джанин не разговаривает с родителями Тома. — Тоня вздохнула. — Ну, хотя бы Джон ведет себя разумно — сказал, что подождет до Нового года. Даже не знаю, что это с ним стряслось.

* * *

На моем столе в офисе лежала утренняя газета. Заголовок на первой странице гласил: «Открытие рождественской выставки в Сити-Холле». Ничего необычного в этом не было. Завтрашней будет «Протест против рождественской выставки в Сити-Холле» — либо организация «Свобода

против веры» потребует убрать стенд с младенцем Иисусом в яслях, либо фундаменталисты выступят против эльфов, либо борцы за чистоту окружающей среды выразят несогласие с вырубкой елок, либо все начнут протестовать против всего. Такое повторяется из года в год.

Некоторые заметки в газете были обведены красным маркером — рядом с ними красовались пометки: «Понимаешь, о чем я? Гэри».

«Уменьшились случаи воровства в магазинах. По данным торговых центров, снизился уровень краж в первую неделю рождественского сезона. Обычно в это время года, наоборот…»

— Что это ты делаешь? — спросила Пенни, заглядывая мне через плечо.

Я проворно захлопнула газету и убрала в ящик.

— Ничего. Ты что-то хотела?

— Вот. — Она протянула мне бумажку.

— Опять Тайный Санта? Ты ведь уже раздавала имена.

— Это для рождественской выпечки. Все по очереди приносят кексы, пироги и торты.

Я развернула бумажку.

«Пятница, двадцатое декабря. Печенье — четыре дюжины».

— Вы с Гэри вчера общались. О чем?

— О его бывшей жене. Какое печенье нести?

— Шоколадное. Шоколад все любят.

Как только Пенни ушла, я вытащила газету и отправилась в кабинет к Ханзигеру.

«Легислатура приняла сбалансированный бюджет», «Сбежавший преступник сдался в руки властям», «Увеличились пожертвования в Рождественский благотворительный фонд».

Я прочитала все заметки, и газета отправилась в корзину для мусора. На полпути к выходу я вытащила газету, свернула ее и сунула в сумку.

Тут в кабинете появился Ханзигер.

— Если кто-нибудь будет меня спрашивать, скажи: вышел в туалет, — попросил он и вновь удалился.

В среду днем я провожала Эллисон и девочек в аэропорт. Эллисон все еще нервничала по поводу рождественского листка.

— Слушай, а приветствие писать обязательно? — спросила она, пока мы стояли в очереди на регистрацию. — Ну, всякое там «Дорогие родственники и друзья»?

— Нет, наверное, — рассеянно ответила я, озираясь в поисках чего-нибудь необычного. Пока все было как всегда: люди поглядывали на часы и жаловались на длину очереди; какой-то малец бесконтрольно стаскивал ремни со стопки чемоданов; регистратор багажа выкрикивал «Следующий!» человеку в самом начале очереди, который, после сорока пяти минут нетерпеливого ожидания, застыл в ступоре, устремив невидящий взгляд в пространство.

— Все ведь и так поймут, что это рождественский листок? Даже без приветствия?

«Вот-вот, послание на бумаге с ангелочками, которые держат ветви омелы… Ни за что не догадаться!» — подумала я.

— Следующий! — крикнул регистратор.

Мужчина перед нами забыл удостоверение личности, девушка в очереди на контроль фанатела от хард-рока, а в поезде к залу ожидания женщина отдавила мне ногу и при этом смерила уничтожающим взглядом — словно это я ее задела. Нет, определенно, весь запас приятных людей исчерпался в день возвращения Гэри.

Видимо, это был какой-то статистически допустимый всплеск — все спокойные и умные люди собрались в одном месте и попали на один рейс.