Вихри перемен
Шрифт:
– Точно, я помню! – добавляет четвертый член концессии – Петр Чулёв.
– Хм! Ну, может, я и был занят в тот момент. Ты мог бы позже подойти!
«К тебе подойдешь! Вечно где-то носишься! – думает Дубравин. – Это я сижу и пашу. У тебя же другая функция. Генерировать идеи». Но говорит он другое:
– Ладно, давайте установим порядок – все делают пометку на документах, что посмотрели. А потом я или Протасов их окончательно подписывают.
– Я сам буду подписывать! – уже более спокойно буркает Протасов.
– Бога ради! Я даже буду
Но есть еще один аспект управления. Мало-помалу они сошлись, сдружились с Андреем Паратовым. И как-то даже договорились поддерживать друг друга. Так, что кроме схемы «три плюс один» начала вырисовываться другая – «два плюс два».
Утреннее совещание плавно переходит в русло обсуждения впервые увиденных партнеров. И пока трое его компаньонов описывают в разных эпитетах представителей Ростова, Самары, Петербурга, Дубравин, поддакивая, думает совсем о другом.
За завтраком в писательской, накрытой белыми скатертями столовой он встречается с Уржумовой. И в простоте душевной думает, что эта встреча станет продолжением вчерашнего свидания. Но ничего подобного. Диана холодна, неприступна и всем своим видом показывает, что он пришел такой натужный и здесь совсем ненужный.
У Дубравина опыта в таких делах мизер. Советоваться с кем бы то ни было ему нельзя. Пойдут слухи. Вот он сидит за столом. И гадает. А что бы это значило? Такое ее поведение?
Невдомек ему, что опытная в разводках мужиков Диана прекрасно знает, как надо держать их на привязи. То приближать. То отталкивать. Чтобы мужчина никогда не был уверен в том, что она его. Верная своей женской тактике, проверенной веками и тысячелетиями, она как крючок использует мужские страсти, понимая, что чем сильнее мужчина, тем больше он будет уязвлен в своем самолюбии.
Дубравин недоумевает, злится, ловит Диану в коридоре, чтобы поговорить с нею, прояснить ситуацию.
Бедный провинциал и простак! Столичные штучки, а Диана несомненно столичная штучка или щучка, кому как нравится, так просто в руки не даются. Да и что он может ей предложить? Вечную любовь? Красивый роман? Он и сам еще ничего не знает, кроме охватившей его страсти.
А для нее он так, эпизод в длинной цепи любовников, которые ну никак не затрагивают ее жизненную женскую сущность. Она перебирает их, как садовник цветы. Нюхнет и выбросит. А этот Дубравин в силу своего упрямства, какой-то прямолинейности и тяжеловесности никак не может понять, что жизнь и секс – это просто такие легкие приятные вещи. Вот и заморачивается. Ну и пусть.
Так она с ним играет. Как тореадор играет с быком, то ловко подманивая его красным плащом, то уворачиваясь и ускользая.
Играет с огнем!
Вечером
В центр стола посадили адмирала. Сами устроились рядом.
И зажгли! На столах белые скатерти, звонкий чешский хрусталь. Водочка холодная. Винцо сладкое. Салатики и колбаски всех сортов. Рыба! Рыба разных видов. И чудесный холодец. С хренцом.
Черной икорки или белорыбицы, севрюжки или там еще чего, конечно, нету. Не дорос этот, еще только что зачатый, бизнес до черной икорки. Но рыба, местная, свежая, черноморская, идет на ура!
А почему? Да потому, что в доме литераторов есть такие повара и поварята, которые давно соскучились по хорошей работе с хорошими продуктами, а главное – с хорошей оплатой.
Кроме того, советский человек, зажатый и затюканный нашей раздолбанной действительностью, всегда рассматривал всякого рода семинары и симпозиумы как праздник, на котором можно оторваться от серых буден. И гуляет он на них, как в последний раз.
Но у всякого действа есть свой раз и навсегда заведенный порядок. Есть он и здесь.
Тамада или ведущий открывает банкет. И по очереди дает слово.
Владимир Протасов витиевато и радостно выражает важную мысль о том, как здорово, что все мы здесь сегодня собрались. И встреча позволит нашему проекту подняться на невиданные высоты.
– Только в регионализации спасение и продолжение жизни газет в рыночной экономике! – заканчивает он свой тост.
Ему хлопают с энтузиазмом.
Командующий Черноморским флотом – адмирал рубанул по-военному четко:
– За Родину нашу, матушку Россию! Интересы которой мы здесь представляем. За Севастополь! За Черноморский флот! За молодежную газету! Троекратное «ура!»
– Ура! Ура! Ура! – разномастно, но дружно и радостно кричат регионалы, вскочив со своих мест.
Банкет постепенно набирает обороты. Дубравин знает, что, как всякий русский человек, он может сорваться «в штопор». То есть, отвечая на каждый тост, выпивать по рюмочке, а потом потерять счет. Поэтому, еще до похода сюда, он проглотил кусочек сливочного масла. А сейчас усиленно налегает на закуски, рассчитывая наесться до отвала и тем самым замедлить действие алкоголя.
Так что, не особо вслушиваясь в тосты, он усиленно орудует вилкой. А послушать стоит.
Слово дают Андрею Паратову. И он рисует картину восхитительного будущего всего газетного мира.
– Мы будем передавать нашу газету через спутники, прямо к вам в пункты печатания, – уверенно говорит он о таких смутных и мало кому знакомых вещах, что все даже начинают недоуменно переглядываться. – В каждой редакции на местах будут использоваться компьютеры для набора текста. Мы уйдем от допотопных линотипов и чумазых наборщиков. И если раньше говорили – трактор идет на смену крестьянской лошади, то сейчас мы можем уверенно сказать – «Макинтош» идет на смену линотипу!