Вихри Валгаллы
Шрифт:
– Так в итоге тебе по-прежнему кажется, что эксперимент имеет смысл и перспективы? – спросил Шульгин.
– Даже более, чем раньше. Я надеюсь, что через год-два здесь удастся построить общество типа югославского или кадаровской Венгрии. Все преимущества социализма без его сталинских деформаций…
– Дай бог, дай бог, – с иронией протянул Шульгин.
– Да почему же нет? – возмутился Олег. – Войну мы прекратили, бессмысленный террор тоже идет на убыль. Я сейчас прорабатываю возможность полного освобождения из тюрем и концлагерей всех политзаключенных и объявления амнистии участникам вооруженной
– Смотри, как бы не пришлось новых сажать, – вставила молчавшая до сих пор Лариса.
– Кого это?
– А тех ортодоксов-большевиков, которые начнут вооруженную борьбу против предателей революции, объединившись с таковыми же ортодоксами из белого лагеря и вообще противниками всякого мира и порядка в России…
– Это ты, Ларчик, драматизируешь…
Лариса издевательски рассмеялась.
– Уж тут меня послушай. Я как раз в этих вопросах специалист, диссертацию об антирусской дипломатии ХIХ века написала…
– Понял, брат? Слушай, что умные люди говорят. И вообще пора тебе штатами обзаводиться, а то что за посольство из одного человека? Вообще-то я сюда на роль официального посла ехал, но, раз меня грохнули, придется тебе за двоих потрудиться…
– Так ты не собираешься об «ошибке» заявлять?
– Ни в коем случае. Пусть те, кому я мешал, радуются. Значит, Ларису мы официально назначаем статс-секретарем и твоим главным советником. Оставь возражения, торг здесь неуместен, я сейчас выступаю как официальное лицо, а не твой старый собутыльник. Еще одного человечка ты возьмешь, как это раньше называлось, «советником по культуре». Хороший парень, бывший жандарм. Днем он будет тебя с папочкой под мышкой сопровождать, а по ночам прямыми обязанностями заниматься. И это еще не все – дадим тебе человек пять секретарей и делопроизводителей, главного бухгалтера, разумеется…
– Да ну, правда, что это вы затеяли? У нас же было соглашение – вы как знаете, а я сам по себе…
– Темпора мутантур, братец… Новые обстоятельства открываются, и шутки посему пока в сторону. Андрей пропал, опасаюсь, что надолго. Враги активизируются, и мы даже не знаем, кто они на самом деле. Не исключено, что они так же враждебны твоему предполагаемому «социализму с человеческим лицом», как и нашей буржуазной демократии. Но информация мне в руки попала тревожная. Значит, нам придется работать в одном направлении. Я ведь на полном серьезе любопытствую, можно ли сделать то, что мы затеяли. Два или три процветающих российских государства с разными, но не враждебными общественными устройствами. А в перспективе и создание какой-нибудь конфедерации… Только уцелеть бы сначала… Ты, кстати, деда Удолина давно видел?
– Один раз, вскоре после вашего отъезда, – ответил удивленный напором Шульгина Олег, не нашедший, что возразить по поводу его «предложений». Он, впрочем, и раньше всегда проигрывал интеллектуальные поединки с Сашкой или Новиковым, если только они не касались чисто научных вопросов. – Он возмущался, что Андрей обещал помочь ему перебраться в Крым и ничего не сделал.
– Где вы виделись? – Шульгин насторожился.
– Он ко мне в «Метрополь» приходил… – В гостинице, превращенной во второй Дом Советов и общежитие для крупных партработников, которым не хватило квартир в Кремле, Левашов жил несколько
– А потом?
– Потом больше не приходил…
– Так… Еще и этим придется заниматься. – Шульгин вздохнул сокрушенно, но выглядел не столько расстроенным, сколько увлеченным масштабом стоящих перед ним задач.
– Короче, у тебя телефон здесь есть?
– Даже два.
– Скажи номера. Моя и Басманова резиденция будет в Столешниковом. Основную связь будем держать по телефону…
Это тоже было одной из загадок аггрианской базы – телефон с автоматическим набором свободно включался в московскую штекерную систему и выходил на нужный номер, минуя телефонных барышень. Парадокс того же типа, что и наличие в квартире горячего водоснабжения, газа и электричества. Каким-то образом коммуникации из шестидесятых годов (порт, так сказать, постоянной приписки базы) проникали и в прошлое, и в будущее.
– Я вскоре исчезну, до ночи или до завтра, а Лариса продолжит вводить тебя в курс дела. Надеюсь, скучно не будет…
Внизу затрещал звонок.
– Наверное, Рудников явился. А вообще больше никогда сам дверей не открывай. И оборудуй дом телеметрией по периметру и собачек заведи. Впрочем, это я поручику прикажу сделать… Да, чуть не забыл, сейчас при церемонии поприсутствуете. Я его в капитаны произведу. Столько мужик геройствовал, а все поручик на четвертом десятке…
– Подожди, – вспомнила о своей новой роли хозяйки Лариса. – Надо ж тогда и позавтракать всем вместе. У тебя вообще что в доме есть?
– Посмотри там, на кухне. Было кое-что. Мне порученец Троцкого на днях привозил…
– Нет, это я поломаю. – Не скрывая раздражения, девушка удалилась. – Черт знает что! «Не знаю», «должно быть»! Ему и килька в томате за еду сойдет…
– Порядок, братец, теперь я за тебя спокоен. Заживешь как человек…
Звонок затрещал снова, длинно и требовательно.
– Да иду, иду… Вот подчиненные пошли! Барин, может, на горшке сидит! Раззвонились… – Шульгин, не торопясь, направился вниз.
ГЛАВА 9
К исходу третьего дня пребывания на Валгалле Новиков закончил приведение дома в порядок. Конечно, восстановить в прежнем великолепии трехэтажный бревенчатый терем в стиле иллюстраций к русским сказкам художника Билибина ему было не под силу. Но сделать его пригодным для жизни он сумел. Сильвия помогала ему в полную силу, и трудно было вообразить, что целую сотню лет она жила в условиях чопорного британского высшего света, где дамы по каждому поводу падали в обморок и изображали из себя хрупкие надломленные лилии. Или, как они называются по-французски, «ненюфары».
По крайней мере, когда он с треском в спине поднимал комель сорокасантиметрового бревна, Сильвия без видимых усилий поддерживала его со своей стороны, а однажды Андрей с удивлением наблюдал, как эта дамочка выполнила классический жим и положила бревно на место, на высоту вытянутых рук.
В результате к грядущей зиме они подготовились. Если им предстоит здесь остаться, морозы пережить смогут. Хорошо, что и Новиков, и Воронцов были любителями утренней зарядки и нарубили для разминки кубометров двадцать отличных сосновых дров. Месяца на четыре хватит.