Вик Разрушитель 8
Шрифт:
Дело в том, что искра Дара становится устойчивой лишь через несколько лет после инициации, и никакое внешнее, и даже внутреннее воздействие, не подвергнет её изменению или мутации. Если следовать этой логике, в супружеской паре при доминировании более сильного одарённого у его второй половинки искра начнёт гаснуть или слабеть в магическом плане. Но этого же не происходит. Скорее, начинает действовать взаимообмен энергиями, укрепляя Дар.
Моя же искра была погашена сразу после рождения, потому что не была инициирована, не получила нужного заряда от Источника. То же самое произойдёт с Ниной, если я начну воздействовать на неё своей антимагией во время близости до инициации. Вот тогда девушка очень легко потеряет крохотную искорку, уже зажёгшуюся после моих первых манипуляций. Если не торопиться и дать ей пройти все процедуры
Антимагию можно настроить так же, как пианист настраивает свой инструмент для виртуозного исполнения. За несколько лет, что я живу с этим Даром, сумел разобраться в механизме Разрушителя, и могу с уверенностью сказать, что ни Лида, ни Арина не пострадают от него и даже могут родить от меня одарённых детишек с уникальной искрой. Совмещение магии с антимагией даст невероятную возможность манипулировать различными категориями Стихий, не затрачивать огромную массу энергии на защитные конструкты («антимаг» сам справится), а перекидывать их в атакующие магоформы.
Я хмыкнул. Мои мысли погрузились в такие дебри догадок и версий, что становилось страшно, кем я стану через пару-тройку лет. Если отношения с Ниной перейдут в самую приятную и волнительную фазу (только не надо самому себе врать, что я не хочу этого), то надо ей дать время. Инициацию Захарьиным проведут в ноябре, а значит, через полгода можно проверить догадку. В конце концов, нужно когда-то приобретать опыт, и желательно, до свадьбы!
Никанор заехал во двор усадьбы, высадил меня у крыльца, а сам погнал «Фаэтон» к гаражу. Возле флигеля слышался голос Рахимбека, рассказывавшего, как он несколько суток скрывался от джунгар, которые хотели снять с него шкуру, а освежёванную тушку скормить степным волкам. Оказывается, он во время разведки прокрался в один из улусов какого-то местного хана, повадившегося нападать на русские казачьи поселения, расположенные вдоль Иртыша, и попутно выжигать земли Среднего Жуза. Рахимбек умудрился прожить несколько дней под боком у самого хана, разведал ближайшие планы орды и охмурил одну из его дочерей, которая с чего-то решила, что такой бравый воин должен стать её мужем. Разведчик не стал дожидаться, когда его представят суровому папаше, и ушёл в побег. Нетрудно представить реакцию обманутой девушки. Смех парней то и дело прерывал негромкую речь кривоногого и нескладного охранника. Я улыбнулся и зашёл в дом. Пиликнул сигнал пришедшего сообщения. Оно было от Зоси.
«Загляни на почту. Тебе это будет интересно».
Примечание:
[1] Чанбон (чхонбон) — корейский боевой шест в рост человека.
Глава 4
1
— Заходи, Александр Петрович, — крупный мужчина в солидном костюме-тройке нетерпеливо махнул рукой при виде заместителя главного инженера «Техноброни», заглянувшего в кабинет. — Не топчись у двери.
— Доброе утро, Герман Викторович, господа, — Малыхин отчего-то испытал робость при виде директората, собравшегося в этом огромном помещении за не менее огромным столом в виде буквы «т». Сейчас за ним сидело с десяток человек, довольно известных в промышленных кругах, и было отчего задрожать. Ему не стали предлагать сесть, поэтому он замер посреди кабинета, не зная, куда деть папку. Проглотив сухой противный комок, застрявший в горле, Малыхин стал ждать, когда его начнут бить. Образно, конечно, да разве от этого уточнения легче?
Почему он так был уверен в неминуемом избиении? А как иначе, если переговоры с молодым княжичем о покупке синто-волоконных движков закончились, так и не начавшись? Как объяснить, что упрямец не хочет расставаться с перспективной технологией ни за какие деньги?
Серьёзность проблемы усугублялась присутствием самого Шульгина — прямого владельца концерна «Техноброня». Офицер-дворянин, военный инженер, получивший тяжёлое ранение в одном из приграничных конфликтов, был вынужден уйти из армии. Памятью о ней остался белесый старый шрам, тянувшийся от левого виска наискось к уху с оторванной мочкой — своеобразная визитная карточка, по которой каждый работник концерна узнавал владельца. Шульгин быстро нашёл себя в перспективном деле. Вложился в разработку бронекостюмов, благо средства богатейшего рода позволяли, и уже
Появление Шульгина в директорате — очень тревожный звонок для всех. Значит, что-то идёт не так.
— Александр Петрович, я вижу в твоей руке папочку, — улыбнулся владелец. — Неужели вашему отделу удалось добиться результата?
У Малыхина внезапно отнялись ноги. Если бы было можно, он сел бы на пол, невзирая на десятки глаз, скрестившихся на его фигуре.
— К сожалению, Герман Викторович, это не так, — прокашлявшись, просипел он. — Прототип синто-волокон нам получить удалось, конечно же, но по всем техническим и физическим свойствам они не дотягивают до изделия «Мехтроникса».
— В чём они не дотягивают? Рвутся, что ли? — Шульгин сознательно отпустил примитивную шутку, но Малыхин не расслаблялся. Владелец был человеком умным, и про «рвущиеся» синто-волокна знал очень много. Теоретически, конечно.
— Слабые электрические импульсы, из-за которых мы не можем увеличить физические возможности двигателей. Да и количество пучков на квадратный метр гораздо меньше получается.
— Причину выяснили? — свёл брови Шульгин.
— Вероятная причина кроется на стадии созревания волокон, — голос заместителя инженера окреп. Малыхин сейчас смотрел на своего непосредственного начальника — главного инженера «Техноброни» господина Классена, который должен был стоять рядом с ним и бледнеть от предчувствия наказания. — Именно в «бульоне» создаётся нужная плотность, но нам не хватает понимания химических и физических процессов.
— Плюньте туда, что ли! — нотки раздражения появились в голосе Германа Викторовича. — Авось, нужная реакция пойдёт! Эталонный прирост мощности от наших двигателей должен быть в десять раз больше мощности обычных. Сколько вытягивает прототип?
— Прирост в шесть-семь раз от эталона, что уже сейчас позволяет обеспечить бронекостюму автономность в тридцать часов непрерывного использования, тогда как «Арморекс» даёт пятьдесят часов.
— Ну, уже неплохо, — Шульгин простучал пальцами по столу. — Вам, господа, должно быть известно такое понятие, как технологический шпионаж. Если мы уже второй год не можем создать прототип двигателей наподобие тех, что есть у Арабеллы Стингрей, то нужно действовать как-то по-другому. Понятно, что украсть техническую документацию у американцев мы не сможем — кишка у нас тонка, да, Поликарп Егорович? — то обратить внимание на образец, идеально копирующий «Арморекс», уже должны были!
Мужчина с роскошными гусарскими усами побагровел и стал судорожно перелистывать блокнот, что-то там выискивая. Это и был Поликарп Егорович Васюков — начальник службы безопасности «Техноброни», а по совместительству куратор отдела шпионажа. Конечно, назывался он куда благозвучнее, но по факту под его началом была целая агентурная сеть, следившая за конкурентами и вредившая по возможности на основных направлениях.
— Позвольте, Герман Викторович, — деликатно кашлянув в кулак, гусар-усач встал, опираясь ладонями о стол, после чего вытянулся в струнку, преданно глядя на своего начальника. — Вы поставили чёткую задачу: получить хотя бы один экземпляр линейного двигателя. Как известно, Стингрей запретила продажи в России и в Европе, но единичные бронекостюмы известных спортсменов всё-таки оборудованы именно такими движками. Увы, но подобраться к ним не удаётся. Мы узнали, что здесь, в Москве, живёт княжич Андрей Мамонов, одиночка-энтузиаст, собирающий экзоскелеты на коленке, образно говоря. Каким-то образом ему удалось сделать чуть ли не настоящий «Арморекс», а это сразу намекало на то, что он использует линейные двигатели. Непонятно только, каким образом мальчишка их достал.
— Разобрались? — Шульгин слушал внимательно.
— Да, есть одна версия. Его отец — князь Мамонов, «золотой тойон» — сотрудничает с кланом Меллонов. У них на Аляске совместные производства… Так вот, есть предположение, что линейные двигатели попали в Россию через посредничество Меллонов. Мы инициировали встречу с княжичем, на неё пошли господин Малыхин и один из инженеров конструкторского бюро… Козлов, кажется. Мамонов пришёл с княжной Ариной Голицыной, которая сразу же поставила условие, что любые переговоры пойдут с её участием.