Вики-ангел

Уилсон Жаклин

— Что это? — спрашивает папа.

— Ничего особенного, — отвечаю я. — Повестка в суд.

— Я думал, следствие проводят сразу после случившегося.

— Дело отложили. Они только что начали.

— Тебя вызывают?

— Мама говорит, идти необязательно, но миссис Кембридж из школы сказала, у меня нет выбора.

— Она права, Джейд. Нужно пойти. Не волнуйся, я буду с тобой.

Не хочу, чтобы он шел со мной, и нет никакого желания идти с мамой. Родители без конца ссорятся по этому поводу, но в назначенный день оба стоят принаряженные,

как на похороны Вики, и готовы меня сопровождать.

Чувствую себя отвратительно, потому что почти не спала. Пытаюсь сообразить, что нужно сказать, но в голове пусто — только ужасающая тишина и крик Вики.

Крик не смолкает. Трясу головой и потираю уши.

— У тебя болят уши, Джейд? Ты ужасно выглядишь. Следствие до добра не доведет — только душу разбередит. Зачем ты уговорил ее пойти? — спрашивает мама, испепеляя папу взглядом.

— Нельзя отлынивать, а тебя могли привлечь к ответственности за уничтожение письма. Типичный поступок! Никогда не хочешь посмотреть правде в глаза!

— Это ты зарываешь голову в песок! — резко отвечает мама.

Я оторопело смотрю на обоих. Они ссорятся не только из-за следствия.

— Мама, папа…

Родители вспоминают про меня и как по команде берут за руки — мама за левую, а папа за правую.

— Постарайся не волноваться, Джейд, — успокаивает мама.

— Я с тобой, детка.

Мы не держались за руки с тех пор, как я была маленькой. Замираем, словно скованные, потом начинаем ерзать и отпускаем друг друга. Они идут рядом со мной по дороге мимо школы, где на тротуаре лежат пожухшие букеты Вики.

Я много раз проходила мимо старых зданий, но не знала, что в них находится. Поднимаемся по ступенькам. Мама с папой испуганно озираются по сторонам. Служащий с вышитыми на пиджаке коронами записывает мою фамилию и просит подождать в приемной.

Родители Вики уже там. Оба сильно изменились — похудели и загорели, но у них больной вид. У мистера Уотерса пропал живот и исчезли пухлые щеки. Миссис Уотерс тщательно загримирована. Несмотря на стильную стрижку, она сильно постарела, почти как бабушка Вики.

Не знаю, что сказать. Все молчат. В конце концов папа Вики нам кивает, и мой папа вежливо спрашивает, как дела, что совершенно не к месту. Мистер Уотерс отвечает: «Спасибо, хорошо», — что тоже глупо. Мама тихо бормочет по поводу того, какое это испытание для всех нас. Мама Вики молчит. Она уставилась на меня, и я чувствую себя виноватой. Хочу ей сказать, что в гибели Вики нет моей вины.

Но я ошибаюсь.

В комнату быстро входит бледный мужчина средних лет в тщательно отутюженном костюме и черном галстуке. При виде мистера и миссис Уотерс он меняется в лице. Наверное, это водитель. Мне он казался гораздо выше. Садится в противоположном конце комнаты — подальше от родителей Вики — и не знает, что делать с руками, лишь сгибает и разгибает пальцы. Я представляю, как они сжимают руль. Если бы он смог вовремя свернуть…

Водитель не виноват — он ехал очень медленно. Вики неожиданно

выбежала на дорогу прямо перед его машиной. Он не смог ничего сделать и нажал на тормоз. Помню ужасный скрип, а потом Вики вскрикнула…

— Джейд, — спрашивает мама, — у тебя голова кружится? Опусти ее вниз.

Мама пытается меня согнуть. Я смущаюсь и вырываюсь у нее из рук:

— Все нормально… Не надо!

— Ты побледнела как полотно. Нужно попить водички.

Папа вскакивает со стула и бежит к автомату по продаже напитков:

— Хочешь кока-колы?

Потягиваю напиток из банки. Кола стекает по подбородку и капает на белую блузку.

— Джейд! Можно поаккуратней? — шипит мама и вытирает пятно носовым платком.

Мне неловко. Понимаю, мама с папой стараются меня поддержать, но неприлично ухаживать за мной на глазах у родителей Вики, потому что у тех больше нет дочери, о которой нужно заботиться.

Комната наполняется людьми. Входит женщина. Она вызывала «скорую помощь». Остальных свидетелей я не знаю.

— Может быть, тебя не попросят давать показания, — шепчет мама. — Вон сколько людей пришло. Ты все равно не помнишь, что тогда случилось.

В полдень вызывают меня.

— О господи! — вздыхает мама. — Удачи тебе, детка!

Она снова трет пятно на блузке.

— Все будет хорошо, Джейд, — говорит папа, сжав мне руку.

У него холодная, но потная ладонь. Не знаю, жарко мне сейчас или холодно. Не чувствую своего тела. Мне кажется, я парю в воздухе рядом с Вики.

— Сегодня у нас особенный день, правда, Джейд? — восклицает она. — Пора совершить путешествие по дороге памяти.

Меня приводят в большую комнату. За кафедрой сидит мужчина. Рядом с ним — полицейский и стенографистка. Кто-то просит говорить только правду.

Мой голос похож на мышиный писк.

— Итак, Джейд, расскажи нам, что произошло четырнадцатого числа в полдень, когда вы с Викторией вышли из школы.

Он выжидающе на меня смотрит. Я сглатываю, открываю рот, но теряю дар речи.

— Не волнуйся, Джейд. Не торопись. Расскажи своими словами.

У меня их нет. Слышу только крик Вики.

— Вики закричала, когда ее сбила машина, — шепчу я.

— Да, да. А что было до этого? Вспомни, что произошло до несчастного случая.

— Я… я не знаю… Мы выходили из школы и шли по тротуару, и вдруг появилась машина, и Вики закричала…

— А что было до этого? — настаивает он. — Ты сказала, вы шли по тротуару?

Вдруг я вижу нас обеих, Вики и Джейд. Мы идем под руку, как всегда. Нет, не под руку.

— Мы ссорились, — говорю я.

Вижу, как Вики ударяет меня портфелем по бедру и чувствую сильную боль. Мне становится плохо.

«Ну, почему ты не отошла в сторону, Джейд?» — спрашивает Вики, потирая мне бедро.

«Отстань! — Я шлепаю ее по рукам. — Как же, стукнула меня портфелем, а я еще и виновата!»

«Да я сейчас тебе снова портфелем заеду, но уже по голове! Слышала бы ты себя!» — смеется Вики.