Викинг. Во власти холода
Шрифт:
Но теперь об этом было поздно рассуждать.
Словно огненный ураган в моем ледяном царстве, она явилась и принялась ломать все условия, правила и запреты, которые я выстраивал годами, запугивая и ломая всех, кто пытался поступать иначе.
Голова просто гудела от мыслей, и первым разумным желанием было броситься в прорубь, чтобы прийти в себя и позабыться хотя бы на секунду в ледяных серых водах.
Почему не сделал этого?
Понимал, что если увижу девчонку, прилипшую к окну, то остановиться
Поэтому пошел в комнату, где долго стоял под ледяным душем, видя, как пар выходит изо рта, но не ощущая колючего холода на теле.
Я и был лед.
Я и был самой страшной зимой, в которую только можно попасть.
И вовсе не собирался таять.
Не хотел! Сопротивлялся огню.
Но уже понимал, что обжегся одной искрой, а значит, был ранен.
И стал слабее.
Жаль, что на этом всё не могло закончиться.
Вернувшись в кабинет, я застал в нем молчаливого и задумчивого Бьёрна, который сидел на диване и окинул меня быстрым взглядом, способным определить мое состояние влет. И едва ли это состояние его порадовало.
— Отправил всех участников игры по домам, чтобы не капали на нервы еще сильнее, — заговорил друг первым, наблюдая за тем, как я занял место за столом, оставив нетронутым закрытый ноутбук, где мог бы увидеть Лизу.
Бьёрн знал меня лучше всех и потому не ждал ответа на свои слова.
Он всё сделал верно.
— Но есть что-то еще? — сухо уточнил я, пытаясь заняться бумагами, которые новой стопкой лежали на столе, но понимал, что сосредоточиться на работе сегодня у меня не получится.
Бьёрн кивнул и подался вперед, поставив локти на колени.
— Все знают, что должно последовать наказание за то, что русская нарушила правила. Будь на ее месте кто-либо другой, ты бы отрезал ему язык еще в круглой комнате, чтобы больше не возникало даже мысли о том, чтобы начать говорить где не нужно и что не нужно…
Он не договорил. Но это молчание и попытка пожать плечами были куда красноречивее любых слов.
Друг сказал верно о том, о чем я сам не думал.
Наказание.
Я наказывал жестоко всех за любое отклонение от правил.
Своих, чужих, игроков, участников игры — не важно.
Кто заслуживал наказания, тот его получал без вариантов и возможности оправдаться.
Потому что оправдания не было. Ты либо следовал правилам, либо нет.
И Лиза не следовала.
Но мысль о том, что мне лично или через парней придется отрезать ей язык, не могла поместиться в моей голове…
Я молчал и делал вид, что ничего не происходит, а Бьёрн продолжал смотреть на меня и явно видел то, что я пытался скрыть, пусть и молчал тоже.
Поганое чувство, когда ты не хочешь быть разоблаченным, а у тебя ничего не получается.
И весь лед мира, который собирался во мне долгие
— Парни хотят поговорить с тобой. Уже несколько часов ждут в коридоре.
Я только вскинул бровь, давая понять, что это было интересно, но и сейчас промолчал.
Просто слова были лишними.
Что они хотели от меня?
Будут ссориться и выяснять, кто именно отрежет язык русской?
Или предлагать другие варианты наказания?
— Приглашу их?
— Да.
Я откинулся назад на спинку кресла, мрачно и холодно наблюдая за тем, как Бьёрн поднялся, чтобы открыть дверь, и молча кивнул викингам, показывая, что они могут войти.
Парни явно успели посовещаться. И мне это не нравилось.
Заговоры и лишние пустые пересуды были не лучшей затеей в «Чертоге».
Я ценил в первую очередь правду и прямоту, чего бы это ни касалось. И все знали это.
Первым вошел Эйнар.
Он был вторым человеком в «Чертоге» после Бьёрна, кому я мог доверять дела.
Но не то, что касалось напрямую меня.
Эйнар был хорошим мужчиной. Честным. Суровым. Но справедливым. Своих парней не обижал и старался никого не выделять среди тех, кто был в его окружении.
Так же наказывал, если кто-то заслуживал это, но и стоял горой за тех, кто всё делал по совести и честно.
Этим он нравился мне.
И потому именно у Эйнара было достаточно привилегий в «Чертоге».
Впрочем, свою репутацию и свою силу он заработал сам, без моей протекции.
Парни Бьёрна были охраной.
Он выбирал их сам, проверял долго и тщательно.
Каждый из них был в своем роде спецназом нордов. Те, кто не боялся пойти против пуль и каждый день рисковал собственной жизнью без сожаления.
Парни Эйнара присматривали за обстановкой в самом «Чертоге».
На их попечении были все смертники. Они разбирались со всеми малочисленными конфликтами в баре, если таковые случались, а еще занимались «утилизацией».
И практически все они были сейчас в моем кабинете, стоя за спиной своего шефа.
Они были верны ему, и я ценил умение Эйнара собрать команду под стать себе самому.
Да, все эти татушки и слишком вычурная манера показать, что они были викингами, меня не слишком воодушевляли, но и не касались. Если парням нравилось ходить именно в таком виде, то запретить им делать это я был не вправе.
— Ты знаешь, что я не любитель длинных красивых речей, Варг, — проговорил Эйнар, пока за его широкой могучей спиной затихли все те мужчины, которых в народе прозвали викингами. — Не умею пускать пыль в глаза словами и предпочитаю доказывать свои мысли только делами.