Виконт де Бражелон, или Десять лет спустя. Том 3
Шрифт:
– В таком случае, – спокойно заметил Арамис, – наша попытка обречена на провал, и это произойдет из-за неверной передачи оттенков.
Между тем Лебрен срисовывал ткань и шитье очень точно, и Арамис наблюдал за его работой с плохо скрываемым нетерпением.
«Что за чертову комедию тут разыгрывают?» – продолжал спрашивать себя мушкетер.
– Дело у нас решительно не пойдет, – молвил Арамис. – Господин Лебрен, собирайте свои ящики и сворачивайте холсты.
– Верно, верно! – вскричал раздосадованный художник. – Здесь
– Это мысль, Лебрен, да, да, это мысль. А что, если б мы с вами располагали образчиком каждой ткани, и временем, и подобающим освещением…
– О, тогда! – воскликнул Лебрен. – Тогда я готов поручиться, что все будет в порядке.
«Так, так, – сказал себе д’Артаньян, – тут-то и есть узелок всей интриги. Ему требуется образец каждой ткани. Но, черт подери, даст ли ему эти образчики Персерен?»
Персерен, выбитый с последних позиций и к тому же обманутый притворным добродушием Арамиса, отрезал пять образчиков, которые и отдал епископу.
– Так будет лучше. Не правда ли? – обратился Арамис к д’Артаньяну. – Ваше мнение по этому поводу?
– Мое мнение, дорогой Арамис, – проговорил д’Артаньян, – что вы неизменно все тот же.
– И следовательно, неизменно ваш друг, – подхватил епископ своим чарующим голосом.
– Да, да, конечно, – громко сказал д’Артаньян. Затем про себя добавил: «Если ты, сверхиезуит, обманул меня, то я отнюдь не хочу быть одним из твоих сообщников, и, чтобы не сделаться им, теперь самое время удалиться». – Прощайте, Арамис, – продолжал д’Артаньян, громко обращаясь к епископу, – прощайте! Пойду поищу Портоса.
– Подождите минутку, – попросил Арамис, засовывая в карман образчики, – подождите, я закончил дела и буду в отчаянии, если не перекинусь на прощание несколькими словами с нашим дорогим другом.
Лебрен сложил свои краски и кисточки. Персерен убрал королевские костюмы в тот самый шкаф, из которого они были извлечены, Арамис ощупал карман, желая удостовериться, что образчикам не грозит опасность вывалиться оттуда, и они все вместе вышли из кабинета портного.
XXXII. Как у Мольера, быть может, впервые возник замысел его комедии «Мещанин во дворянстве»
Д’Артаньян обнаружил Портоса в соседней комнате, но это был уже не прежний озадаченный и раздраженный Пор-тос, а Портос радостно возбужденный, сияющий, любезный, очаровательный. Он оживленно болтал с Мольером, который смотрел на него с восторгом, как человек, не только никогда не видевший ничего более примечательного, но и вообще чего-либо подобного.
Арамис направился прямо к Портосу и протянул ему свою тонкую, белую руку, которая тотчас же потонула в гигантской руке его старого друга. К этой операции Арамис неизменно приступал с некоторым страхом, но на этот раз дружеское рукопожатие не причинило ему особых страданий. Затем ваннский епископ обратился к
– Так вот, сударь, – сказал он ему, – едете ли вы со мной в Сен-Манде?
– С вами, монсеньор, я поеду куда угодно, – ответил Мольер.
– В Сен-Манде! – воскликнул Портос, пораженный короткими отношениями между неприступным ваннским епископом и никому не ведомым подмастерьем. – Вы увозите, Арамис, этого человека в Сен-Манде?
– Да, – ответил с улыбкой Арамис, – да, увожу его в Сен-Манде, и у нас мало времени.
– И затем, мой милый Портос, – проговорил д’Артаньян, – господин Мольер не совсем то, чем кажется.
– То есть как? – удивился Портос.
– Господин Мольер – один из главных приказчиков Пер-серена, и его ждут в Сен-Манде, где он должен примерить костюмы, заказанные господином Фуке для эпикурейцев в связи с предстоящим празднеством.
– Да, да! Совершенно верно, – подтвердил Мольер.
– Итак, – повторил Арамис, – если вы закончили ваши дела с господином дю Валлоном, поехали, дорогой господин Мольер!
– Мы кончили, – заявил Портос.
– И довольны? – спросил его д’Артаньян.
– Вполне, – ответил Портос.
Мольер распрощался с Портосом, отвесив ему несколько почтительнейших поклонов, и пожал руку, которую капитан мушкетеров украдкой протянул ему.
– Сударь, – сказал Портос на прощание с преувеличенной учтивостью, – сударь, прошу вас прежде всего о безукоризненной точности.
– Завтра же вы получите ваш костюм, господин барон, – ответил Мольер.
И он удалился вместе с ваннским епископом.
Тогда д’Артаньян, взяв под руку Портоса, спросил его:
– Что же проделал с вами этот портной, сумевший так понравиться вам?
– Что он проделал со мной, мой друг, что он проделал?! – вскричал в восторге Портос.
– Да, я спрашиваю, что же он с вами проделал?
– Друг мой, он сумел сделать то, чего до сих пор не делал ни один из представителей всей портновской породы. Он снял мерку, ни разу не прикоснувшись ко мне.
– Что вы! Расскажите же, друг мой!
– Прежде всего он велел разыскать – уж право не знаю где – целый ряд манекенов различного роста, надеясь, что, быть может, среди них найдется что-нибудь подходящее и для меня. Но самый большой – манекен тамбурмажора швейцарцев, – и тот оказался на два дюйма ниже и на полфута меньше в объеме, чем я.
– Вот как!
– Это настолько же истинно, как то, что я имею честь разговаривать с вами, мой дорогой д’Артаньян. Но господин Мольер – великий человек или по меньшей мере великий портной, и эти затруднения его ни в малой степени не смутили.
– Что же он сделал?
– О, чрезвычайно простую вещь. Это неслыханно, честное слово, неслыханно! До чего же тупы все остальные, раз они сразу же не додумались до этого способа! От скольких неприятностей и унижений они могли бы избавить меня!