Виктор Петрович Астафьев. Вологодский и красноярский периоды творчества (1970–2001)

Садырина Татьяна

На фоне «взрослой» трагедии разворачивается повествование драматически складывающейся жизни Вити-подростка. Лейтмотив его существования с папой, мачехой и сводным братиком: «всюду лишний, никому не нужный».

Особый образ-символ рассказа – кладбище. Сюда на могилу мамы приходит Витя. Описание кладбища многомерно, многослойно. Множественные олицетворения «делают» его существом, «вкатывающимся в жизнь села». На могиле мамы на кресте бегает насмешливый бурундук, который, по мнению бабушки, оказался здесь «не к добру». Печальные наблюдения пронизаны «глубоким, недетским обаянием», они переходят во внутренний монолог, обращенный к давно погибшей маме.

Рассказ завершается кратким, резко оборвавшимся упоминанием папы: На неопределенное время пути наши вовсе разошлись, мы потеряли друг-дружку

из виду… Авторская интонация – свидетельство распада устойчивых связей – семейно-родовых и общественно-социальных.

Топонимы: Овсянка, Игарка.

22. «Вам не понять моей печали», рассказ

«Вам не понять моей печали» – короткий рассказ, написанный в 1980 г.; относится к красноярскому периоду творчества В. П. Астафьева. Включен в полное собрание сочинений В. П. Астафьева в 15 т. (Астафьев В. П. Собрание сочинений: в 15 т. Красноярск: Офсет, 1997. Т. 7).

Рассказ посвящен певице Виктории Николаевне Ивановой. Автор познакомился с ней благодаря ее мужу, с которым находился на одном курорте. Писатель рассказывает о ее нелегкой судьбе, об умершем муже, больной дочери, тяжелых концертах. Заметка автора о ней в газете помогла собрать полный зал в Вологде. При этом певицу принимали в Красноярске, ей пришлось выступать на мясокомбинате, среди людей в окровавленной одежде. Однажды писатель узнал, что у каждого думающего певца есть своя программа, которую он исполняет чаще, и в ней одна-единственная песня, которая удается больше всего. У Виктории Ивановой такой была – «Вам не понять моей печали…». Рассказ заканчивается словами автора о том, что печаль неизбежна, она тихий свет сердца человеческого. Музыка помогает разделить эту печаль. Певец одаривает людей светом, восторгом и, страдая вместе с ними, делает людей лучше и добрее.

23. «В Польше живет “сибиряк”», рассказ

Написан рассказ в 1997 г., входит в цикл «Затеси», книга 7 «Рукою согретый хлеб», включен в полное собрание сочинений В. П. Астафьева в 15 т. (Астафьев В. П. Собрание сочинений: в 15 т. Красноярск: Офсет, 1997. Т. 7).

Сюжет линейный с экскурсами. Композиционно рассказ делится на четыре части. Первая – письмо польского писателя Збышека Домино автору, где он рассказывает о переменах в Польше, желает спокойствия и добра многострадальной России, которую любит всем сердцем и о которой пишет свою сибириаду. Во второй части писатель вспоминает военные годы, тяжелое ранение в предгорьях Карпат, спасшего его друга. Третья часть – рассказ о знакомстве со Збышеком и редкостная история его семьи. Вместе с бедными польскими крестьянами-переселенцами они приехали на Украину обживать тучные украинские земли, но собирать урожай не довелось – их отправили в Сибирь. Несмотря на тяготы жизни на сибирской каторжной земле, даже вернувшись на родину в Польшу, Збышек сохранил в своем сердце чувство любви и признательности к Сибири.

Конец рассказа – размышления автора о жизни современной России. С горечью он говорит о том, что совсем изварлыжился трудящийся наш народ, совсем рассыпается телега, оставленная нам в наследство Страной Советов, – никуда уж ничего не везет, зато партий много, постановлений об улучшении жизни и того больше. Пусть не очень весело, зато разнообразно живем.

24. «Вглядываясь вглубь: о повести Валентина Распутина “Живи и помни”», очерк

Статья В. П. Астафьева «Вглядываясь вглубь» о повести Валентина Распутина «Живи и помни» написана в 1978 г. и впервые опубликована в журнале «Роман-газета» (1978. № 7). Включена в полное собрание сочинений В. П. Астафьева в 15 т., в раздел «Дорога домой» (Астафьев В. П. Собрание сочинений: в 15 т. Красноярск: Офсет, 1998. Т. 12).

«Живи и помни» В. Распутина Астафьев считает лучшей повестью 1970-х гг. Печальная и яростная <…>, несколько «вкрадчивая» тихой своей тональностью, <…> и оттого еще более потрясающая глубокой трагичностью, – характеризует ее Астафьев. Он отмечает переход Распутина от изображения, от размышлений о людях маленьких и самых что ни на есть простых к многомерному, масштабному осмыслению не только прошедшей войны, но и современной действительности.

Астафьев предсказывает дальнейшее движение Распутина как писателя к вещам боле сложным, может быть, и эпическим.

25. «Вербное воскресенье», миниатюра

В миниатюре «Вербное воскресенье», написанной в 1972 г., тема памяти, благодарного отношения к нашим защитникам перекликается с антивоенной. Рассказ входит в цикл «Затеси», книга 7 «Рукою согретый хлеб», опубликован в сборнике «Проза войны. Т. 2» в 1993 г., включен в полное собрание сочинений В. П. Астафьева в 15 т. (Астафьев В. П. Собрание сочинений: в 15 т. Красноярск: Офсет, 1997. Т. 7).

В. П. Астафьев начинает повествование с описания кладбища. Кладбище уральского городка, в котором я прожил много лет, расположено на крутой и голой горе. Почва здесь неприютная, каменистая, и потому на кладбище мало растительности. Есть только крючковатые приземистые пихтачи, обожженные ветрами, да взлелеянные памятливыми людьми липки и несколько березок. Безрадостное настроение создает этот пейзаж, особенно завалившиеся холмики неухоженных могил неизвестных солдат, умерших от ран в госпитале этого городка, возле которых люди опускали глаза и проходили быстро, виновато. На месте этих могил установили памятник. В Вербное воскресенье к этому памятнику приходят солдатские вдовы. Концовка миниатюры напоминает фольклорный плач, разрывающий сердце. Горе вдов, потерявших на этой страшной войне мужей и сыновей, невозможно измерить, душевная боль не проходит с годами.

Если все женщины земли соберутся на солдатские кладбища, мир содрогнется и падет ниц перед этим горем, и отменит все войны.

26. «Веселый солдат», повесть

Повесть Виктор Петрович Астафьев писал в течение нескольких лет, с 1987 по 1997 г.

Первая публикация произведения состоялась в 1998 г. в газете «Красноярский рабочий», правда, в сокращенном виде. Полностью «Веселый солдат» был напечатан в 1999 г. в Роман-газете (Веселый солдат: повесть // Роман-газета. 1999. № 6. 95 с.).

За повесть «Веселый солдат» Виктор Петрович Астафьев в 1999 г. стал лауреатом литературной премии имени Аполлона Григорьева.

Зная историю жизни писателя, можно с уверенностью сказать, что повесть автобиографична: это про себя рассказывал Астафьев, свою нелегкую жизнь описывал. Памяти своих умерших дочерей посвятил это произведение. Повесть предваряет эпиграф: Боже! Пусто и страшно становится в Твоем мире! И уже эти слова позволяют понять, что, несмотря на название, рассказанная история отнюдь не веселая. Много трудностей и потерь выпало на долю и героя, и самого автора. «Окопной правдой» называют это произведение исследователи, потому что не старается Астафьев показать красивой и героической ни военную жизнь, ни послевоенные годы. «Веселый солдат» – это скорее самоирония автора, потому что ничего веселого ни в его жизни, ни в жизни главного героя не было. Главный герой говорит про себя: Тут, в Сталинграде, слыл я уже «веселым солдатом», но я не был веселым, взвинченным был… Чтобы подчеркнуть реальность всего описываемого, автор ведет повествование от первого лица.

Повесть состоит из двух частей. Первая часть называется «Солдат лечится» и рассказывает о пребывании главного героя и его собратьев по оружию в военном госпитале.

Начинается повествование с описания убийства. Точного описания, как будто вчера все происходило: Четырнадцатого сентября одна тысяча девятьсот сорок четвертого года я убил человека. Немца. Фашиста. На войне. Казалось бы, война для этого и предназначена: убивать. И главный герой успокаивает себя, что он уже никого не убьет. Но глубоко засело это событие в сознании солдата. Отчетливо помнит он, как немец выглядел, потому что не привык солдат бездумно лишать жизни людей, пусть даже и врагов. Да и врагом-то потом уже не казался этот убитый немец: Немец, убитый мною, походил на кого-то из моих близких, и я долго не мог вспомнить – на кого, убедил себя в том, что был он обыкновенный и ни видом своим, ни умом, наверное, не выдававшийся и похож на всех обыкновенных людей.