Викториум
Шрифт:
И я не понял — шутит ли Бойков, или же говорит вполне серьезно. А переспрашивать не стал.
— Не сочтете за труд показать мне свой доклад относительно «Святогора» прежде чем отправлять его по инстанции? — поинтересовался у меня Радонежский.
— Конечно, — кивнул я. — Но ни единого слова в угоду вам я не изменю. Предупреждаю сразу.
— Безусловно. Быть может, вы и циник, молодой человек, но уж точно чинопочитанием излишним не страдаете.
Он развернул коня.
— Возвращаемся, чтобы лишних слухов не возникло.
Он пришпорил своего скакуна.
Однако на полпути Бойков сделал мне знак придержать коня. И сам поступил также.
— Вам не кажется, что за нами наблюдают? — спросил он у меня.
Линзы маски внимательно смотрели мне в лицо. От этого мне было не по себе. Очень хотелось отвести взгляд. Но я сдержался, стараясь смотреть через линзы ему в глаза. Правда, они были не теплее тех же самых линз.
Я прислушался к собственным ощущениям. Дурные предчувствия не отпускали меня с самого выезда из Джанкоя. Но в последние дни к ним добавилось что-то еще. Быть может, штабс-капитан был прав.
— Может быть, — не стал отрицать я. — Но это, — я потер пальцы левой руки друг о друга, — на уровне ощущений… Дурных предчувствий.
— У меня тоже, — кивнул Бойков. — Очень дурных предчувствий.
И я понял, что с этим штабс-капитаном у нас куда больше общего, чем показалось в первый момент.
Джундуб опустил бинокль. Он провожал взглядом возвращающихся к каравану всадников. Разведчику Черного Абдулы было интересно понять, зачем эти трое отдалились от головной повозки. Это не нравилось Джундубу. Такого не было до того, что же изменилось теперь?
Джундуб снова приник глазами к окулярам английского бинокля. Были бы у них такие в 93-ю войну, [7] она пошла бы совсем по-другому. А еще лучше такие же ружья, как те, что отдали им перед высадкой на больших стальных кораблях со снятыми флагами. Хорошие ружья, не хуже тех, что были у урусов, которых перебили на берегу.
7
93-я война— название русско-турецкой войны в Левантийском султанате.
Кроме ружей у отряда Абдулы теперь имелось и достаточно коней. Отряд хорошо прогулялся по мелким деревням и селам крымского побережья. Забирали коней у всех. И у урусов. И у неверных армян с греками. И у татар. Крымских татар ведь никто не любит.
Джундуб усмехнулся. Он вспомнил татарскую деревню, которую они сожгли третьего дня. Жители ее не пожелали расставаться с лошадьми. А уж когда изголодавшиеся по женской ласке башибузуки добрались до их жен и дочерей, взялись за ножи. Они — за ножи. Башибузуки — за сабли и винтовки. Деревня заполыхала через пять минут.
Джундуб снова опустил бинокль. Всадники вернулись в каравану. Тот продолжал движение со скоростью больного осла. Если все будет идти своим чередом, то к вечеру караван окажется в том самом удобном месте, что выбрал для нападения Абдула.
Разведчик
Коммодор Дуэйн Стрикленд, капитан линейного корабля «Бенбоу», сопровождающего десантную эскадру, снял форменную фуражку и прошел рукой по вспотевшим волосам. Машинально отметил, что они изрядно поредели за последнее время. Да и седины в них прибавилось. Последнее он все чаще замечал в зеркале во время утреннего туалета. Что поделать, даже великолепных лондонских денди не щадит время.
И эта сомнительная операция прибавила ему седых волос. Конечно, он бы ни за что не взялся оспаривать приказы Объединенного адмиралтейства, однако честь офицера флота восставала против этого. Возить левантийских бандитов к берегам Русской империи, да еще и спустив флаги, будто какие-то пираты. Это просто немыслимо. Ничего подобного КЕС не позволяла себя даже в войну русских с султанатом. А уж забивать трюмы не только транспортных судов, но и его линкора, этими грязными башибузуками. Выдавать им новенькие винтовки Ли-Метфорд, а ведь те поступили на вооружение далеко не всех полков британской армии. Все это попахивало новой войной.
Начнется она на вечно неспокойных Балканах, а вот что будет дальше, загадывать коммодор просто боялся. Слишком уж давно маячил на горизонте призрак чудовищной мировой войны. И вроде бы, как солдат ее величества королевы Виктории, коммодор Стрикленд должен радоваться ей, ведь эта война должна наконец позволить именно Британии занять место, положенное ей от Бога. Вот только скольким это будет стоить жизни. Сколько прольется крови. И не только вражеской, но и британской. А это уже никак не могло радовать Стрикленда.
Ведь некстати коммодор вспомнил о своих племянниках, которым сейчас было по четырнадцать лет. И воевать в самом скором времени придется именно им, а не седеющему лондонскому денди, который благодаря успешно выполненной операции по транспортировке башибузуков вполне может занять мягкое кресло в Адмиралтействе. Британском, а не Объединенном, но и это неплохо. Для начала.
— Старший помощник, — обернулся коммодор к коммандеру Шарку, — прикажите вымыть трюмы, где сидели эти чертовы башибузуки. Мне кажется, что «Бенбоу» провонял ими, словно алжирская галера.
Глава 3
Лагерь мы разбили на очень неудачном месте. Слишком открытое. Тут нас легко окружить. Взять в клещи и прикончить. Но выбирать не приходилось. Дорога на Симферополь шла по бескрайним таврическим степям. Хотя и врагов будет видно издалека.
— Жаль нет у нас кольев, — посетовал заведующий разбивкой лагеря капитан Муштаков, — как у римлян заведено было.
— Вы тоже чувствуете себя неуверенно, капитан? — спросил я у него.
Муштаков только кивнул в ответ. Он не хотел озвучивать собственные подозрения.