Вильгельм Завоеватель
Шрифт:
В 1061 или 1062 году герцог конфисковал имения заподозренных в измене и приговорил их к изгнанию. Тогда Рауль и Гуго отправились в Южную Италию. Эрно же ушел в подполье где-то в графстве Шартрском, откуда совершал при помощи нескольких вооруженных людей героико-комические рейды в область Уш. Ему удалось захватить собственный замок Эшофур, из которого он прогнал, устроив ночью у его стен невообразимый шум и гам, герцогский гарнизон. Однажды он добрался даже до монастыря Сент-Эвруль, проник внутрь и стал гоняться за аббатом Осберном, грозясь разрубить его пополам.
Навстречу ему с мольбами бросился келарь, напоминая, что этот монастырь был учрежден его отцом. Эрно вложил меч в ножны и в раскаянии покинул святую обитель, не забыв, дабы загладить вину, оставить на алтаре щедрое подношение. Затем и он отправился в Италию, где его кузен Гильом де Монтрёй служил гонфалоньером у папы. Тем временем герцог, обеспокоенный этой новой волной эмиграции, согласился весной 1062 года простить изгнанников и возвратить им их имения. Рауль, Гуго и Эрно не замедлили вернуться в Нормандию, привезя герцогу в знак
Барону Гуго де Гранменилю герцог доверил должность со-управителя замка Нёфмарше, только что отобранного у одного из мятежников, — очень ответственное назначение, учитывая стратегическое положение замка на границе с Бовези. Это был неспокойный регион, жители Бовэ то и дело совершали набеги на нормандскую территорию, и замок Нёфмарше, удобно расположенный на реке Эпт, позволял более оперативно реагировать на угрозы. Гуго сумел захватить в плен двоих бовезийских баронов, и после нескольких месяцев партизанской войны в регионе воцарилось спокойствие.
В марте 1062 года умер граф Мэна Герберт II, жених Алисы, дочери герцога Вильгельма. Перед смертью он, выполняя данное Вильгельму обещание, успел попросить своих подданных признать его своим наследником, ибо сам он умирал бездетным, и принести ему вассальную присягу. Бароны Мэна отказались. Как только умер их граф, они решительно воспротивились притязаниям нормандца. Преемником своего покойного господина они избрали Жоффруа, владетеля Майенна. Граф Анжуйский не решался поддержать их, опасаясь разозлить Вильгельма, сюзерена Бертрады де Монфор, руки которой он в то время домогался. Тогда жители Манса предложили занять вакантное графство дяде покойного графа Герберта, Готье де Манту, графу Восточного Вексена, проводившему в отношении Нормандии политику скорее враждебную, нежели дружественную. В свое время он был сторонником короля Генриха I. Приняв предложение, поддержанное и владетелем Майенна, он отправился в Мане вместе с супругой Биотой. Город тут же открыл перед ним свои ворота. Епископ Вогрен, занятый строительством кафедрального собора, не стал вмешиваться.
Именно тогда герцог Нормандский вызвал из Италии изгнанников. Видимо, ситуация представлялась ему достаточно серьезной, чтобы попытаться даже такой ценой восстановить единство баронов Нижней Нормандии. Позиция, занятая Жоффруа Майеннским, исключала любое соглашение. Если Вильгельм хотел владеть Мэном, он должен был захватить его — и он пошел на этот риск. Это была его первая завоевательная война. Положение Мэна и прежде оставалось неясным, поэтому после обещания, данного Гербертом, герцог Нормандии мог на более или менее законных основаниях рассматривать Жоффруа Майеннского как мятежного вассала. Однако условия, при которых Герберт в свое время принес вассальную присягу могущественному северному соседу, не были вполне ясны, на что и могли ссылаться бароны, оправдывая собственное неповиновение.
Подробности войны за Мэн нам мало известны. Мы знаем лишь, что она тянулась долго, видимо, около двух лет [25] . Город Мане и замок Майенн считались неприступными, поэтому Вильгельм, верный своему обычаю, не стал штурмовать их, предпочитая совершать с территории Нормандии рейды, сея тревогу среди населения Мэна и перерезая пути сообщения. Иногда он лично участвовал во взятии того или иного бурга или замка или же в опустошении какой-нибудь сельской территории. Вильгельм выжидал, когда созреют условия для более решительных действий. Граф Анжуйский оставался глух к просьбам о помощи, с которыми обращались к нему жители Манса. Готье де Мант продолжал бездействовать. Жоффруа де Майенн отбивался в одиночку, испытывая все большие затруднения. Обитатели Манса начинали роптать. Им стала понятной тактика герцога Нормандского: лишившись поддержки со стороны Майенна, они оказались в изоляции. Среди буржуа и духовенства зрело убеждение в необходимости капитулировать. Вильгельм, оповещенный об этом, направил ультиматум Жоффруа, который, понимая, что не удержит город, бежал в Майенн, за стенами которого укрылся со своими людьми. Мане открыл свои ворота герцогу Нормандскому. Жители города, ревниво отстаивавшие собственную независимость, гордые за свою малую родину, ненавидели нормандцев и в дальнейшем всячески старались показать им это, однако сейчас потерпели окончательное поражение. Дабы осуществлять надзор за ними, победитель распорядился построить вне стен города две наблюдательные башни. Что же касается Готье де Манта, то он дал свое согласие на сдачу города, оставив Жоффруа де Майенна на произвол судьбы. От своих притязаний он молча отказался. Герцог Нормандский обошелся с ним внешне деликатно, даже пригласил его вместе с супругой Биотой к себе в Фалез. Именно там их обоих, Готье и Биоту, вскоре таинственным образом постигла скоропостижная смерть. Распространился слух (вероятно, клеветнический), что их отравили. Наследников у них не было, и их земли в Вексене перешли к кузену Готье, Раулю, графу Валуа, родоначальнику могущественного дома Валуа, который с этого времени начнет возвышаться, становясь неизбывной угрозой для короля Франции.
25
Сообщения
Теперь Вильгельму предстояло овладеть Майенном. Эта каменная крепость была возведена около 1000 года на вершине скалы, круто обрывавшейся над рекой. Вильгельм приступил к ее осаде, хотя его люди уже были на пределе сил, измученные слишком долго тянувшейся кампанией. Герцог старался подбодрить их, обещая, вопреки всем ожиданиям, скорый успех. Он придумал хитрость: к крепости были тайком доставлены двое мальчиков, которые попросились поиграть с детворой Майенна, и осажденные доверчиво открыли им ворота. Дети пронесли под одеждой зажигательное средство, с помощью которого устроили в бурге пожар. Когда защитники крепости бросились на его тушение, герцог приказал штурмовать опустевшие стены. Захватив пылавший бург, он отдал его на разграбление своим людям, сам же отказался от какой-либо добычи. На другой день гарнизон донжона, главной цитадели, капитулировал, и Жоффруа де Майенн во второй раз принес Вильгельму вассальную присягу.
Распорядившись восстановить бург, герцог возвратился в Нормандию. Сочетая жестокость с хитростью, он сокрушил Мэн, тем самым устраняя саму возможность мятежа в ближайшей перспективе. Проявляя мудрость в своих расчетах на будущее, он вступил в переговоры с Жоффруа Анжуйским, предложив ему соглашение: обе договаривающиеся стороны признают в качестве наследника Мэна Роберта, старшего сына Вильгельма, в течение уже пяти лет обрученного с Маргаритой, сестрой Герберта. Он надеялся в скором времени поженить этих молодых людей, потомство которых имело бы бесспорные наследственные права на графство. Взамен Роберт приносил графу Анжуйскому вассальную присягу, которая состоялась, по-видимому, в Алансоне в присутствии самого Вильгельма. Фактически же герцог Нормандский оставался подлинным хозяином Мэна. Даже безвременная кончина Маргариты ничего не изменила в этом отношении. Она умерла буквально за несколько дней до назначенной свадьбы, находясь в монастыре, куда ее отправили на воспитание. Красивой и благочестивой невесте так и не суждено было стать супругой грубоватого и задиристого юнца — Роберта Коротконогого. Маргариту похоронили в Фекане, среди членов герцогской фамилии.
Война, которую вели в Бретани сторонники Конана II против тех, кто поддерживал Зона, в 1062 году наконец-то завершилась. Однако соглашение, которое заключили тогда друг с другом принцы, не понравилось некоторым вассалам Конана, в частности Руаллону, владетелю Комбура и брату епископа Доля. Весной 1064 года он укрылся за стенами этого города, откуда бросал вызов своему герцогу. Конан приступил к осаде Доля. Руаллон и его друзья, сознавая, что не выдержат осаду без посторонней помощи, обратились к герцогу Нормандии. Тот благоразумно удовольствовался на первых порах тем, что приказал построить на высоком мысу, доминирующем над долиной Бёврон, замок, который, представляя собой продолжение линии оборонительных сооружений графства Мортэн, завершал блокировку этой пограничной области. Конан, воспринимая эти действия как вызов, направил к Вильгельму гонца с приглашением на поединок. Однако в назначенный день вместе с герцогом Нормандским двинулось целое войско, которому, хотя и не без труда, удалось форсировать занесенное песком устье реки Куэнон. Затем оно безостановочно продолжило движение к Долю. Перепуганный Конан снял осаду и бежал.
Среди баронов, окружавших Вильгельма во время этой молниеносной кампании, находился не кто иной, как англосакс Гарольд, проявивший исключительную отвагу при форсировании Куэнона. Волею каких судеб оказался он замешанным в эту авантюру? Относящиеся к этому событию факты хотя и бесспорны в своих главных чертах, однако дают повод для самых различных интерпретаций.
Престиж Гарольда в Англии достиг тогда своего апогея. В 1062 году он сокрушил короля Северного Уэльса Гриффита, который, распространив свое влияние почти на весь Уэльс, начал тревожить набегами Английское королевство. Из этой победы, принесшей ему славу, Гарольд сумел извлечь немалую выгоду для себя. И тем не менее тогда он еще не разделался со всеми своими противниками, главным из которых был его брат Тостиг, эрл Нортумбрии. Не на поиски ли союзников для борьбы против него вышел в море в начале лета 1064 года Гарольд, направляясь на континент, во Фландрию или Нормандию? И чем он стал бы расплачиваться за помощь, ежели таковая была бы получена? Нормандские источники XI века излагают на сей счет официальную версию, видимо, инспирированную пропагандой, которую с помощью англосаксонских источников невозможно достаточно убедительно ни подтвердить, ни опровергнуть. На ковре из Байё изображено, как Гарольд, получив от короля Эдуарда дипломатическое поручение, отправляется в путь — но куда? Потерпев в бурю кораблекрушение, он выброшен волнами на побережье графства Понтьё, владетель которого берет его в плен, дабы затем получить за него выкуп. Значит, не графство Понтьё было целью его путешествия, которое в итоге завершилось в Нормандии: герцог Вильгельм потребовал от своего вассала Ги де Понтьё освободить пленника (или, по версии Гильома из Пуатье, выкупил его за большие деньги). Он даже самолично вышел встречать его, приняв его со всеми подобающими почестями. На ковре из Байё изображен высокий худой Гарольд, который, жестикулируя, что-то говорит внимательно слушающему его Вильгельму. Передает ли он сообщение, ради которого был послан, пытается ли убедить его в чем-то или же оправдаться перед ним? А может быть, он просто старается выведать намерения Вильгельма, самого серьезного своего соперника в предстоявшей борьбе за английскую корону? Надеялся ли он услышать от него отказ от участия в этой борьбе?