Вилла «Белла»
Шрифт:
Холодильник резко включился, заставив меня взвизгнуть и отскочить от него, потому что он ударил меня током. Это ничего, сказала я себе неуверенно, такое бывает. Статическое электричество, только и всего!
С опаской протянув руку, я все-таки открыла его и взяла бутылку содовой, ни на секунду не отводя взгляда от арки, как будто оттуда в любой момент могло появиться чудовище.
Маленьким дрожащими шажками я направилась туда. Ужас сотрясал все тело, холодная испарина покрыла лоб. Не знаю, что я собиралась увидеть там, но меня бы уже ничто не удивило. Запоздало решила, что нужно было взять со стола нож, но не осмелилась вернуться. Медленно,
Я сделала глоток содовой и решительно направилась вперед, чтобы закрыть дверь. Она скрипнула, дрогнула и со звоном захлопнулась перед моим лицом, когда я была уже достаточно близко, чтобы она ударила меня. Я едва успела отпрыгнуть.
– Ну, хватит! – рявкнула я, не на шутку разозлившись, скрывая за злостью свой страх. Непонятно, правда, к кому я обращалась, ведь здесь, кроме меня, никого не было. На всякий случай я закрыла дверь на замок.
Все не так уж плохо, говорила я себе. Это всего лишь сквозняк. Нет тут никого. Эта девушка на портрете – просто тень прошлого. Она не могла быть живой. Мне все мерещится. А странности можно легко объяснить земными вещами. Не нужно давать волю воображению.
Обернулась, почти успокоенная своими же словами, и тут же заорала, когда увидела возле дивана торчащий длинный хвост… О. Мой. Бог… Крыса.
Мамочки!
Я боялась крыс до безумия. Как будто в солнечное сплетение ударили – таким диким, безумным, необузданным был страх.
Мои глаза судорожно искали, куда бы забраться повыше, но находили лишь низенькие кресла, зато слишком высокие, под самый потолок, старинные шкафы, куда забраться физически невозможно. Я медленно пробиралась к другой двери, буквально становясь частью стены и предметов мебели, с такой силой вжималась в них, страшась, что крыса повернется и бросится на меня. Входная дверь все ближе. Я почти спасена. Подожду-ка я Эдварда на улице!
Хвост не шевелился – крыса пока не заметила меня. А затем там что-то блеснуло. Глаз?
Металл…
Господи, я выдохнула от огромного облегчения. Это была моя сумочка, которую просто сдуло сквозняком вниз. Она лежала возле ножки дивана - длинный ремешок я и приняла за хвост, - и совсем не была похожа на животное. Мое воображение дорисовало это за меня.
– Господи… - я закатила глаза, досадуя на свою впечатлительность, преодолела расстояние и забрала сумочку наверх, решив подождать Эдварда в спальне. Там, по крайней мере, не было портрета, зато была дверь, которую можно закрыть. Я устроюсь на кровати и не буду шевелиться, пока Эдвард не вернется!
Признаться честно, у меня уже не было романтического настроения. Я была озабочена своей безопасностью, мне хотелось вернуться домой. Но я была упряма, и никогда не слыла трусихой. И я была влюблена.
Проходя мимо портрета, я с вызовом взглянула девушке прямо в глаза. Она не заставит меня уйти из этого дома! Вот так.
Казалось, губы девушки дрогнули в снисходительной усмешке. Это выглядело так, будто она приняла мой вызов. И уверена в своей непобедимости.
Отбросив настырный предупреждающий внутренний голосок, я поднялась по ступеням в спальню. Ощущение тени за спиной продолжало преследовать, и я вынуждена была
Заскочив внутрь, я поспешно захлопнула дверь. Мурашки бегали по всему телу. Находиться на этой вилле в полном одиночестве было жутко.
Я не сделала и пары шагов к кровати, двигаясь спиной, как будто боялась, что нечто сейчас вломится в дверь и сожрет меня. Мои ноги запутались в моем же платье, валяющемся на ковре, и я все-таки полетела вниз. Я упала на спину, больно ударившись. Вся содовая из бутылки вылилась мне на грудь, превращая меня в липкое посмешище. Однако я не могла обвинять в случившемся портрет, ведь я совсем не смотрела себе под ноги.
– Черт те что, - выругалась я с досадой, вынужденная отправиться в ванную, чтобы принять душ. Хоть здесь свет горел ярко!
Я включила воду и с опаской потрогала ее рукой, убедившись, что она нужной температуры. И только затем позволила струям окутать меня. Закрыла глаза, пытаясь снять напряжение. Налила на ладонь шампунь Эдварда и с наслаждением намылила им голову.
Дверь, хлопнувшая в спальне, произвела на меня неизгладимое впечатление.
– Эдвард? – прошептала я, убеждая себя, что никто больше не мог войти сюда, кроме него. Отчетливо слышала шаги. – Эдвард! – крикнула я громче, протирая глаза от мыльной пены.
Ответом мне была тишина, и медленно оглушающий страх снова начал наползать на меня, как могильные тени. Я больше не могла игнорировать мистические вещи. В доме присутствовало нечто чудовищное.
Что она хочет от меня, та женщина, с картины? Чего она добивается?
– Оставь меня в покое, - пробормотала я, мучительно вглядываясь сквозь мутное стекло душевой кабинки. – Отстань от меня, ты, призрак!
И вода закончилась. Вот так, взяла и резко отключилась, оставив меня мыльной и дрожащей в прохладной тесноте. Я обернулась, дергая ручку смесителя туда-сюда в попытке вернуть воду. Это было бесполезно.
Пена стекала по лицу, щипала глаза и раздражала. Ничего, решила я, умоюсь над раковиной.
Мыльные пальцы скользили по стеклу, без толку, дверца душевой кабины оставалась безучастной к моим усилиям.
– Давай же! – потребовала я, пытаясь обтереть об себя мыло с рук, и снова налегла. А затем дико завизжала, когда за моей спиной внезапно включилась вода. Холодная!
– А-а-а!!! – я забилась внутри кабины, как пойманная птичка, бессмысленно мечась от стенке к стенке, пытаясь избавиться от ледяных струй, но они были везде. Должно быть, я вывернула кран неправильно. Крича от боли, потому что ледяная вода создавала на теле именно такое впечатление, ударяя меня сверху во всю мощь, я протянула руки вперед, поворачивая вентиль. Я хотела выключить воду, но рука сорвалась, и вместо ледяной воды душевая кабина наполнилась шипящим кипятком.
Мой визг превратился в вопль ужаса, я подпрыгивала у стены, стремясь избежать контакта. И речи не было о том, чтобы протянуть руки к крану сквозь кипяток. Мой живот и ноги покраснели, а слезы текли по щекам, я уже представляла себя обваренной и мертвой, когда Эдвард вернется.
Дверца кабины, к которой я прижималась, рыдая в голос, поддалась. Вода смыла с нее пену, и я смогла открыть ее, вываливаясь вперед. К счастью, меня встретил резиновый коврик, а не голый кафель.
Я бросилась к двери, позабыв о том, что моя голова до сих пор мыльная, и что я обнажена. Я хотела только одного – поскорее оказаться снаружи дома, и никогда больше не возвращаться.