Вилла загадок
Шрифт:
В доме было пусто, хотя Нери хотелось, чтобы Мики и Аделе оказались на месте. Когда зазвонил телефон, Нери понял, что старый труп действительно восстает из мертвых и предотвратить это невозможно.
Через двадцать минут, покинув Театро ди Марчелло, Ник Коста и Джанни Перони вслед за машиной Фальконе въехали на небольшую частную стоянку, расположенную возле холма Яникулум – обширной парковой зоны, возвышающейся над Трастевере и выходящей на реку.
Проглотив вторую за день булочку с паркеттой, Перони стряхнул крошки
– Знаешь, мне нравится, как ты водишь, Ник. Ты осторожен, но не слишком, всегда учитываешь обстановку и при необходимости можешь немного прибавить скорость. Когда меня восстановят в должности, я предложу тебе работу, мой мальчик. Будешь везде меня возить. Большинство ребят, с которыми я ездил, постоянно сталкиваются с другими машинами, что немного огорчает такого чувствительного человека, как я.
Развернув шоколадку, он откусил кусок плитки и снова засунул ее в карман.
– Если будешь так есть, скоро наберешь вес, – заметил Коста. – Это ненормально.
– Уже пятнадцать лет я вешу одинаково. Сжигаю жир – из-за нервного напряжения и тому подобного. Ты видишь только внешнюю мою оболочку. Спокойный, сдержанный, всегда бдительный, страшный, как лошадиный зад, – как раз такой, каким хочу казаться. Но внутри я просто кипящий котел, раздираемый эмоциями. Травмы, которые я получил, сожгут любое количество холестерина и углеводов. Подумай сам – разве с начала нашего знакомства ты видел на мне хоть один лишний грамм?
– Нет.
– Кроме того, нужно помнить, что мясо – даже та дрянь, которую под этим названием продают в Риме, – и хлеб служат лучшим противоядием против гриппа. Забудь всю эту чепуху насчет фруктов и овощей. Ты когда-нибудь видел шимпанзе? Эти гребаные мутанты все время чихают. Или делают кое-что еще. Иногда одновременно.
– Никогда не видел чихающих шимпанзе, – заметил Коста.
– Тебе надо развивать свою наблюдательность. Ну что, пожать тебе за это руку или я все-таки могу немного вздремнуть в машине? Эти мумифицированные тела и уроки римской истории сильно утомляют таких ночных животных, как я.
Вынув пачку сигарет, Перони увидел его лицо и усмехнулся:
– Ладно, ладно. С тебя хватит и одного одолжения в день. Что касается девочки-англичанки, то Фальконе в данных обстоятельствах делает все, что может, – рассылает фотографии, получает видеозаписи. Я, конечно, не детектив, но то, что говорит ее мать, выглядит весьма неопределенно.
– Так часто бывает. А разве в "нравах" как-то по-другому?
– По-другому, – кивнул Перони. – Мы не расследуем преступления, а применяем закон. Стараемся все держать под контролем, чтобы действительно невиновный не пострадал, а наркоты было как можно меньше. Я не такой, как ты. Хочешь правду? Я что-то вроде социального работника. Запомни – если дело доходит до насилия или чего-нибудь похуже, у нас все сразу выходит из-под контроля. Мы просто лицензированные информаторы, собирающие слухи, которые вы, ребята, можете использовать. Согласись, та еще работа.
– А если тебе самому нужна какая-то
– Я задаю вопросы, – ответил Перони. – Иду и спрашиваю. Я это хорошо умею. Прямо, без всяких околичностей. Иначе нельзя. Поэтому хочу спросить еще раз: в чем тут проблема? Ты жаждешь подольше побыть вместе с матерью? Мужчина всегда учитывает сексуальную сторону, но ведь я уже говорил тебе – пригласи Барбару на свидание. Она хорошая девушка.
– К чему ты это?
Перони бывал порой чересчур прямолинейным. И чересчур наблюдательным.
– К тому, что я видел, как ты смотрел на эту англичанку. Пойми меня правильно. Для секонд-хэнда она великолепно выглядит. Она тебя старше, но это не всегда плохо. Она не в моем вкусе. То ли видела слишком много страшных снов, то ли чересчур много пила.
– Просто я думаю, что здесь все гораздо серьезнее, – ответил Коста. Напарник не слышал всего, а может, сознательно занижает планку.
Перони сжал его руку:
– Ник, ты помнишь, что сказал Фальконе? Он сказал, что, возможно, ты прав. Но постарайся не горячиться. Ты только что вернулся к работе. В полицейском участке есть люди, которые считают Фальконе сумасшедшим за то, что он вообще дал тебе шанс. У тебя сейчас испытательный срок. Как и у меня.
– И ты думаешь, что, настаивая, я могу испортить все и тебе, и себе?
– С этой точки зрения, пожалуй, да, – согласился Перони. – Отчасти это так. Но прежде всего я думаю о тебе. Правда! За последние недели я узнал тебя лучше. Иногда ты принимаешь удар на себя. Чужая проблема становится твоей.
– Благодарю за комплимент.
– Это сомнительный комплимент. Обратная сторона заключается в том, что так можно здорово нарваться. Или здорово напортачить.
– Я не напортачу, Джанни. Забудь обо мне. Как насчет пропавшей девочки? Что, если между ними есть какая-то связь? Все эти ритуалы...
– Овощ и несколько семян? – усомнился Перони. – Послушай, ее ведь не зря зовут Бешеной Терезой. Я ее очень люблю, но согласись, что это здорово притянуто за уши. Даже если она наполовину права относительно трупа, это не может иметь отношения к девочке Джулиус. Между ними шестнадцать лет разницы. И абсолютно ничего общего, кроме внешности. Что ты хочешь сказать? Что кто-то продолжает все это идолопоклонство? Тогда почему мы ничего об этом не слышали? Ты что, считаешь, что после той торфяной девушки в Риме не видели ни одной симпатичной блондинки?
Это был хороший вопрос. Ник и сам об этом думал.
– Возможно, до сих пор все шло нормально. Ведь убивают только в том случае, когда ничего не получается. Когда девушка отказывается от игры. А впрочем, я не знаю.
Перони кивнул.
– Значит, эта Джулиус должна только позволить тому гаду себя поиметь? После этого она свободна?
"Не просто свободна", – подумал Коста. Он вспомнил, что говорила Тереза. Девушку ждет награда. Она вкушает райское наслаждение. Становится посвященной, членом клуба. И в следующий раз видит ритуал уже изнутри. Смотрит, как это происходит с другой.