Вилы надежды

Деев Денис

— Ты разве не понимаешь, что это дикость? Пороть людей кнутом, резать их ножами. Колдовством на части разрывать? — я попытался объяснить аристократке на мой взгляд вполне очевидные вещи.

— Слушай, ну это же вилане! С ними иначе нельзя! Они тупые, ленивые…

— Эй-эй-эй! Я тоже как бы виланин! — напомнил я девушке.

Мы начали ругаться прямо посреди торговых рядов, привлекая к себе ненужное внимание.

— Ты — нет! Ты… ты… ты… — лицо девушки вдруг залилось красной краской.

И с чего бы это такая реакция?!

— Я тебе так скажу — тот, кто поднимает нож

на своих братьев вилан, от ножа и погибнет! У меня на родине так и получилось, утонули мироеды в крови.

— Это я значит мироед? — голосок у Астрис начал подрагивать.

— Ты — нет. Ирон — да. Короче, давай эти разговоры на обратный путь оставим, — я заметил, что продавцы на нашу пару начали откровенно пялиться.

— Согласна, прибью тебя без свидетелей! — вспылила девушка.

Ирон объяснил нам путь подробно, мы обошли торговые ряды и вышли к мастерским, где прямо на брусчатке люд мастерил всякие бытовые мелочи. Отсчитав домишки, мы подошли к неприметной двери, обитой чешуйчатой шкурой какого-то ящера. Стукнуть в нее надо было ровно четыре раза, что я и сделал. Открывать нам не торопились.

Я постучал еще раз.

— Кого там принесло? — недовольно крикнули из-за двери.

— Нас Ирон прислал, — ответила Астрис.

— И мы деньги принесли, — дополнил я ее ответ.

— Это другое дело, — дверь отворилась. На пороге нас встретил субъект в пожженном кожаном фартуке, на голове у него красовалась серая шерстяная шапка с огромной распущенной дырищей. Субъект нам улыбнулся, продемонстрировав неполный набор зубов. Поэтому говорил он с присвистом, — проходите-проходите, господа хорошие.

Он выглянул наружу, повертел головой, удостоверившись, что за нами никто не следуе.

Я думал, что мы попали в мастерскую, однако темную комнатушку без окон таковой назвать никак было нельзя. Она была заставлена разместившимися друг на друге сундуками. И горами вещей, беспорядочно раскиданных по полу. Точно «особое» ателье, по-другому и не скажешь.

— Чего изволите? — спросил мужичок, обводя руками свои «сокровища».

— Нужна кольчуга. Тонкая, легкая. На меня, — Астрис не стала ходить вокруг да около.

— Кольчуга, кольчуга, кольчуга, — почесал шею продавец, — особая?

Да что за пароль-то такой?

— Особая-особая, — подтвердила Астрис.

— Хорошо.

Создавалось впечатление, что мужичок сам не знал, где у него что лежит. Он поковырялся в одной куче. Потом в другой. Затем бросил это занятие и полез в большой железный сундук, выбрасывая все его содержимое на пол.

— Вот! — он вытащил какой-то темный комок и протянул его Астрис, — как заказывали! Тройная! Если хороший кобаж, то и в четверо удар режет.

В руках Астрис комок с едва слышным звоном расправился. Она поднесла к лампе товар, чтобы его разглядеть. Мужик пытался втюхать нам какую-то туфту. Кольчужка была свита из тончайших звеньев черного металла. Врет продавец — какая она тройная?! Тонкая, как кружево. Пальцем пробить можно! Как дамский аксессуар — пойдет. Но как доспех… курам же на смех!

— Сколько? — спросила цену девушка.

Оно что, всерьез решила покупать это недоразумение?!

— Двести.

Ну двести

лунтов это нормально. Дерьмовая цена за дерьмовый товар.

Но, к моему удивлению, девушка достала золотые монеты. Всю свою наличность я отдал Астрис. Для местных было нормой, что золотом разбрасывается госпожа, а не управляющий-вилан. Я уже хотел забрать у нее деньги, мужичку высказать все, что я думаю о его барахле и откланяться. Но тут Астрис прислонила кольчугу к своей груди. И черный металл засиял радужными переливами. Ага, понятно, опять волшебство! Подтверждая мою мысль, кобаж в кольце у девушки тоже выдал несколько ярких искорок.

— Примерите? — похотливо облизнул губы мужичок.

— Обойдешься. Беру, — Астрис закинула приобретение в дорожную сумку. Потом указала на меня, — ему тоже броню надо. Кирасу или…

— Есть одна штука, — не дослушав, снова начал поиски продавец.

Он перерыл несколько куч, раскидал барахло из десятка сундуков и таки смог отыскать и для меня обновку.

— Держи, — протянул он мне какую-то рубаху с короткими рукавами.

Из-за полумрака, мне пришлось тоже подойти к лампе. А сорочка-то оказывается с секретом! На грубую тканевую основу были плотно нашиты костяные пластинки или чешуйки. Нашиты хитро, перекрывая друг друга. Даже острие ножа между ними не просунешь. Однако сам материал пластин не внушал мне доверия.

— А из стали такое же есть?

В ответ на мой вопрос мужик расхохотался. До слез.

— Есть. Полный базар!

— Надень, — чуть ли не приказала мне Астрис, — это же хашш?

— Да, госпожа. Чешуя самого Пожирателя Глубин, — ответил торговец, — двести пятьдесят монет.

— Ого! — в этом чулане мы оставим практически все мои деньги, — а поторговаться?

— Не хочешь — не бери, — категорично ответил торговец.

Я вещицу примерил, как назло сидела как влитая, не жала нигде и не болталась.

— Большое спасибо, — Астрис протянула мешочек с деньгами мужичку, — еще обратимся к вам за помощью.

— Благодарю, — торговец небрежно швырнул мешочек в груду вещей. По меркам этого мира четыреста пятьдесят солов небольшое, но все-таки состояние. У торговца какое-то странное пренебрежение к деньгам.

Мы еще немного походили по рынку, Астрис купила несколько безделушек для себя, потом угостила меня местным напитком, очень напоминающим пиво, но практически безалкогольным. Я был ей благодарен за эту небольшую экскурсию, она дала мне небольшую передышку и позволила собраться с мыслями. У Ирона мы появились гораздо раньше назначенного срока так как планировали выехать по светлому. Мазь деда Микаля действительно обладала чудодейственными свойствами. Рана выглядела свежей, но так, будто прошло несколько дней, а не несколько часов. Края ее уже сошлись и порозовели. Как же Астрис умела торговаться! Ей бы позавидовали все торговки на рынке Отврена. Сначала они с Ироном рубились за цену на горшочек с мазью. Потом сражение пошло в обратную сторону — на этот раз нападала Астрис, а проныра торговец отстаивал цену на мельничные жернова. Итогом этой эпичной битвы стала наша победа, домой мы ехали с мешочком, в котором позвякивало двести солов с небольшим.