Винчестер
Шрифт:
- Мне нравится то, что не помещается в моей голове, - сказала она серьезно, - в каждом окне целый мир. Только попробуй представить, что видишь, как на Новый год в каждом окне в полночь открывают шампанское! Это все равно что представлять бесконечность космоса... Будто бесконечное падение...
Наклонила над краем, покачнулась вдруг, и я едва успел поймать тонкую руку. Вместо Искры с высоты грохнулось мое вывалившееся из пяток сердце.
Она была такой же странной, как этот город. В первую ночь нашего знакомства выяснилось, что она спит
Кем она только ни была. И, конечно же, буддисткой.
С месяц спустя после нашей первой встречи она позвонила и решительно объявила, что должна мне кое-что показать. К тому времени я знал, что после этих слов от Искры можно ожидать чего угодно.
- Мы идем знакомиться с настоящей буддийской монахиней!
– прокричала она, как всегда бросившись на шею (иначе встречаться не умела) у метро.
Я пожал плечами - спорить с ураганами бесполезно. Если бы я заранее знал о том, что произойдет через несколько дней после того, как открою дверь в неприметный районный ДК, то бежал бы от этого места без оглядки.
Но я не знал.
И даже не догадывался.
Эдуарда я увидел сразу же, как только переступил порог большого зала, где и должна была состояться встреча с монахиней Сохо. Ворон сидел в первом ряду желающих приобщиться к восточной мудрости. Мы с Искрой слегка припозднились и, стараясь не шуметь, пристроились к последнему ряду.
Монахиней оказалась обритая молоденькая девчонка. Голая голова делали ее похожей на улыбчивого сперматозоида, которого зачем-то нарядили в черное кимоно.
В темном зале клубился пряный дымок восточных благовоний, у стен дрожали бледные язычки нескольких свечей. Вкрадчивая музыка, призывавшая к духовному поиску, напоминала саундтрек к дорогим порнофильмам. Я было открыл рот, чтобы поделиться этим наблюдением с Искрой, но вовремя осекся.
Монахиня показывала, как складываться в «лотос» и держать спину прямо, а потом приказал повернуться к стене – «это символизирует вселенское одиночество каждого из вас».
- Сосредоточьтесь. Кто владеет своим дыханием, тот владеет всем миром.
После медитации Сохо объявила о готовности ответить на вопросы.
- Когда вы остановили свой ум? – нарушил тишину вдумчивый юноша в очках. Монахиня хмыкнула и заявила, что с умом у нее еще все в порядке.
Что такое дзен? Можно ли медитировать в офисе? Где здесь туалет?
Сохо отвечала терпеливо, внятно и по существу.
- Цените себя, - сказала она на прощание, - для того, чтобы вы появились, была проделана большая работа - от появления Вселенной до соития ваших родителей. Человек - это конспект космоса. Желание единства живет в каждом из нас, потому что не все желания являются злом. Страдание заключается лишь в желании жить для себя. Стремление жить во имя блага всех существ – великое счастье, потому что мы едины.
- Ну как? Круто?
– повернулась ко мне Искра.
– Правда, круто?
-
Я снова встретил гота, которого чуть было не упустил!
Мы встретились у гардероба.
- Как бодрость духа, чувак? – Ворон сунул мне костлявую руку для приветствия.
– Адская! – настроился на его волну я. – Сам как?
- Стул нормальный, в общем-то, - ответил гот, - забил на побегушки для толстожопых, например. Свой бизнес замутил, например!
- Торговля летучими мышами? – уточнила Искра.
Ворон взглянул на нее, будто только что увидел.
- Не совсем, в общем-то.
- Что продаешь? – спросил я.
Эдуард важно постучал себя по лбу.
- Знания! Экскурсии по Питеру вожу. Тема – аномальный Чертоград.
– Ничего сложного, в общем-то. Кстати...
– он обвел нас глазами в перламутровых тенях.
– Не хотите экскурсию? Прямо сейчас? А? Прогулка по Чертограду?
Я взглянул на Искру. Она восторженно закивала.
- Спрашиваешь! – сказал я.
Глава 8. Столица демонов
Наша «адская экскурсия», как окрестил ее Ворон, началась с дома аптекаря Пелля на Васильевском острове. Затем мы должны были сделать полукруг по набережной Невы и прокатиться на автобусе до спрятанного от случайных глаз места, которое Ворон назвал "петербургский Сайлент-Хилл".
- Перекресток – традиционное место сбора нежити, например. С древности считается. Была даже тема жертв на перекрестке оставлять, «ужин Гекаты» называлось. Ну и с дьяволом на перекрестках встречались, чтобы душу загнать. Так что Петербург для демонов что-то вроде Лас-Вегаса. Здесь у них чад кутежа и все такое. Карта здешних подземных рек так изрезана перекрестками, что похожа на паутину. Да и сам город на сорока тысячах костях вырос.
– Кстати, возмущения электромагнитного поля в районах подземных речных перекрестков действительно есть. Наукой уже доказано. Это и на мозгах отражается. И не на всех в лучшую сторону.
Ворон вдруг остановился, взбрыкнул на месте тощими ногами в черных лосинах и продолжил как ни в чем ни бывало.
- История призраков начинается вместе с историей города, на заре восемнадцатого века, с появления адского Землекопа-Утопленника у строившейся Петропавловской крепости. Через сто лет проявился так называемый «полтергейст», например. Об этом, кстати, искрометно написал в своем ЖЖ некто ас Пушкин.
Он наморщил лоб, припоминая:
- «В одном из домов, принадлежащих ведомству придворной конюшни, мебели вздумали двигаться и прыгать»… А вообще, привидений в этом городе примерно столько же, сколько и жителей.
Ворон старательно изображал в лицах восставшего из мертвых Распутина, бедного императора Павла, неупокойную террористку Софью Перовскую с ее знаменитым белым платком и даже зловонного духа главы Петроградского ЧК Моисея Урицкого, поклявшегося не мыться до победы мировой революции.