Винни Пух и философия обыденного языка
Шрифт:
«Да, но на каком свете Кристофер Робин?», сказал Кролик. «Вот в чем вопрос».
Сыч снова посмотрел на записку. Человеку с его образованием прочитать ее было раз плюнуть. «Ушол Бэксон. Занятый Бэксон» – именно нечто в таком роде он и ожидал там увидеть.
«Совершенно ясно, что произошло, мой дорогой Кролик», сказал Сыч. «Кристофер Робин куда-то пошел с этим Бэксоном. Они с Бэксоном чем-то вместе заняты. Ты когда последний раз видел где-нибудь тут в Лесу Бэксона?»
«Не знаю», говорит Кролик. «Об этом я как раз тебя хотел спросить. Как он выглядит?»
«Ладно», сказал Сыч, «Крапчатый Травянистый Бэксон это просто – по меньшей мере, – он на самом деле больше всего напоминает – конечно, это зависит
«Спасибо», сказал Кролик и поспешил к Пуху.
Подойдя, он услышал шум. Итак, он остановился и прислушался. Вот какой это был шум:
ШУМ, СОЧ. ПУХА
«Хэлло, Пух», говорит Кролик.
«Хэлло, Кролик», говорит мечтательно Пух.
«Это ты сам песню сочинил?»
«Ладно, в некотором роде сочинил», говорит Пух. «Но мозги тут ни при чем», скромно добавил он, «потому что Неизвестно Почему, Кролик, но иногда это само приходит».
«А!», сказал Кролик, который никогда не позволял вещам приходить самим, но всегда сам шел и брал их. «Ладно, суть в том, что видел ли ты когда-нибудь в Лесу Крапчатого или Травянистого Бэксона?»
«Нет», говорит Пух. «Я Тиггера только что видел».
«Он тут ни при чем. Он не поможет».
«Нет», сказал Пух, «не поможет».
«А Поросенка видел?»
«Да», сказал Пух. «Но ведь и от него тоже никакого толку?»
«Ладно, это зависит от того, видел ли он кого-нибудь».
«Он меня видел», сказал Пух. [74]
Кролик сел на землю рядом с Пухом, но, чувствуя себя в этом положении гораздо менее важным, тут же встал.
«Все сводится к следующему вопросу», сказал он. «Чем теперь занимается по утрам Кристофер Робин?»
74.
Тот факт, что Поросенок видел Пуха, содержится уже в том факте, что Пух видел Поросенка, поэтому реплика Пуха кажется прагматически бессмысленной. Однако можно предположить, что здесь Пух в определенной степени «валяет Ваньку», притворяясь тем безмозглым Пухом первой книги, которым он уже давно не является. По-видимому, полное равнодушие, которое Пух проявляет к тревожным поискам Кристофера Робина, показывает, что Пух в отличие от остальных совершенно ясно понимает, что его-то Кристофер Робин не покинет
«То есть как это?»
«Ладно, ты мне можешь сказать, что кто-нибудь его видел утром? Последние дни?»
«Да», говорит Пух. «Мы вчера с ним завтракали вместе. У Шести Деревьев. Я сделал маленькую корзиночку, довольно вместительную корзиночку, обычную довольно-таки здоровенную корзиночку, полную…»
«Да-да», говорит Кролик, «но я имею в виду позже. Видел ли ты его между одиннадцатью и двенадцатью?»
«Ладно», сказал Пух, «в одиннадцать часов – в одиннадцать часов, – ладно, в одиннадцать часов, видишь ли, я обыкновенно бываю дома. Потому что я должен сделать одну или две вещи…»
«Ну тогда в четверть двенадцатого?»
«Ладно», говорит Пух.
«В полдвенадцатого»,
«Да», говорит Пух, «в половине или, возможно, позже я мог его видеть».
И теперь, когда он об этом подумал, он начал припоминать, что на самом деле не видел Кристофера Робина довольно-таки давно. Именно не утром. Днем – да; по вечерам – да; до завтрака – да; сразу после завтрака – да, а потом «Увидимся, Пух», – и его и след простыл.
«Вот именно», говорит Кролик. «Куда?»
«Может, он что-нибудь ищет?»
«Что?», спросил Кролик.
«Это как раз о чем я хотел сказать», говорит Пух. «Может, он ищет – этого – как его…»
«Крапчатого или Травянистого…»
«Да», сказал Пух. «Одного из них. Если он пропал».
Кролик посмотрел на него снисходительно.
«Проку от тебя – никакого», сказал он.
«Нет», говорит Пух, «но я стараюсь», сказал он скромно.
Кролик поблагодарил его за старание и сказал, что лучше он пойдет повидает И-Ё, а если Пух хочет, пожалуйста, пусть идет с ним. Но Пух, который чувствовал приближение другого куплета, сказал, что лучше он здесь подождет Поросенка, до свиданья, Кролик. И Кролик ушел.
Но случилось так, что первым Поросенка встретил именно Кролик. Поросенок в это утро встал пораньше, чтобы сорвать букет фиалок; и когда он их собрал и поставил в горшок посреди дома, ему вдруг пришло в голову, что никто еще никогда не собирал букета фиалок для И-Ё, и чем больше он думал об этом, тем больше он думал, как печально это было – быть Животным, для которого никто никогда не собрал букета фиалок. Итак, он вновь поспешил из дома, повторяя про себя «И-Ё, фиалки», а потом «фиалки, И-Ё» на тот случай, если он забудет о цели своего визита, потому что это был тот еще день, и он собрал большой букет и потрусил к И-Ё, поминутно нюхая их и чувствуя себя совершенно счастливым до тех пор, пока он не пришел к тому месту, где находился И-Ё.
«О, И-Ё», начал Поросенок слегка нервно, потому что И-Ё был занят.
И-Ё поднял копыто и замахал в сторону Поросенка.
«Завтра», сказал он, «или еще когда-нибудь».
Поросенок подошел немного поближе, чтобы посмотреть. что это было. На земле перед И-Ё лежало три палки, и он смотрел на них. Две из них были соединены одним концом, а третья пересекала первые две. Поросенок подумал, что, возможно, это своего рода Капкан.
«О, И-Ё», начал он опять. «Я толь…»
«Это Маленький Поросенок?», говорит И-Ё, все еще не поднимая тяжелого взгляда от своих палок.
«Да, И-Ё, и я…»
«Ты знаешь, что это такое?»
«Нет», сказал Поросенок.
«Это А».
«О!», сказал Поросенок.
«Да не О, а А», строго сказал И-Ё. «Ты что, не слышишь, или, может, ты думаешь, у тебя образования больше, чем у Кристофера Робина?»
«Да», сказал Поросенок. «Нет», очень быстро сказал Поросенок и пододвинулся еще ближе.
«Кристофер Робин сказал, что это А, и действительно, это А, пока кто-нибудь на него не наступил», добавил И-Ё сурово.
Поросенок слегка отпрыгнул назад и понюхал свои фиалки.