ВИННИ-ПУХ И ЛЮБИ ДРУЗИ
Шрифт:
Завёл тихонько песню он.
Её простой, нехитрый текст
Звучал как жалкий манифест
Растерянности и обид
На жизнь, которою он бит.
Текст песни ниже приведён.
Потом опять Иа, как слон,
Ревел, ругался и орал,
Зверям несчастным досаждал,
Отчаянно маша хвостом,
Как флагом в небе голубом.
Окрест проснувшийся зверёк
Тот рёв и рык понять не мог.
А
Над чем-то думать, размышлять
Да сопли разводить и плач?
Коль допустил подобный срач
И хочешь что-то изменить,
Здесь нечего копытом бить.
Беги туда, где ущемлён,
Топчи полезших на рожон.
Вы не подумайте чего,
Что мы на зло зовем его:
Топчи, но - в смысле переносном.
Пока ж свой ор трубоголосый
Иа решил призавершить,
Мозги попробовал включить.
Но только не сумел пока -
Заклинил тумблерок слегка.
Потом усилие, толчок…
И появился мысли ток.
Увидел он себя в бору,
Подумал: «А чего ору?
С визжаньем надо завязать,
Чтоб кем-то мне когда-то стать,
Чего-то надо предпринять».
Ослам так трудно рассуждать!
Свернув истерики ботву,
Иа решил искать братву…
Не понимая, что братва,
Которой лес как трын-трава,
Всегда и при любой гульбе
Сама бродила по себе.
Заботясь о вождя судьбе,
Как тот Балда о том Попе.
Братве неплохо было жить -
Народ умели разводить
Всегда, помногу и везде
При всяком строе и вожде.
Ведь это - не писать стихи,
Когда вокруг одни лохи.
Иа, жуя чертополох,
Всегда считал, что он не лох,
Ну, а жуя порой пырей,
Считал, разводят лишь кролей.
Интриги сам он мог плести -
Его не смогут развести!
Поэтому, когда придёт
Момент свернуть переворот,
Что Винни сплёл на кумовстве,
Иа притопает к братве.
Взойти же на «лесной престол»
Достоин только он - Осёл.
Имел он право так считать?
Имел. А что с Осла-то взять?
Мозгами долго он бренчал,
Губами шевелил, бурчал,
Как будто сагу сочинял
О том, кто князь, а кто вассал.
Крадучись, мимо шёл Хорёк,
За пивом, видимо, в ларёк.
Остолбенел: «Во, блин, дела!» -
В молебне увидав Осла.
Осёл же быстро, как ни странно,
Освободился от нирваны
И,
Речь закрутил издалека.
Он про стабильность что-то плёл,
И про предательский раскол;
Что на зверях уж нет лица,
И что тому виной Овца;
Что подл и вонюч на дух
Опиломозгий Винни-Пух.
О Лосе плёл, о Стрекозе,
Что лес они продали все;
Плёл о мутнявом Пятачке;
Об ущемлённом языке;
О том, что уж совсем достал
Злой, шепелявящий Шакал;
Что надо задержать вора,
Который в лес из-за бугра
Воз апельсинов подогнал,
Их наколов, чем бог послал.
Что надо честно избирать…
Эх, точно, что с Осла-то взять?
Хорь сильно выпучил глаза.
Блеснув сочувствием, слеза
Тоскливо по щеке сползла,
Когда выслушивал Осла.
Хорёк душою был не прочь
Иа помочь. Но чем помочь?
Он и понять пока не мог
Осла белибердовый слог.
Но что-то тронуло Хорька -
Принял Иа за свояка.
И понял - ставки высоки.
Пообещал созвать полки
И побежал за огород
Хорьковый собирать народ.
Его там было - будь здоров,
В Тарам-Парам нашедших кров.
Хорёк энергией вспылал,
И ратовал, и убеждал
Решительно в один присест
Созвать региональный съезд.
На нём чесать не чушь и бредь,
А действий план перетереть.
План должен чёток быть и спор -
Дать «ржавым» праведный отпор.
Осёл от слов таких Хорька
Воскрес душой, взбодрясь слегка,
И даже вроде бы подрос.
Хоря поцеловал в засос,
Таким был долгим поцелуй,
Что чуть - Ослиный обалдуй -
Хорька Иа не проглотил.
Но, слава богу, отпустил.
Подумал: «Скрутим в тетиву
Хорьков едино и братву,
Корыто мы себе вернём
И славно-славно заживём.
Лишь обретаясь у корыт,
Верну себе солидный вид».
И вот, забыв переполох,
Осёл нырнул в чертополох,
Электровозно трубанув,
Упал, нервически уснув.
Тревога не ушла совсем,
Но он уснул на радость всем.
Ретиво-мощный ор Иа
Достал, как сорная трава.
Что от него еще нам ждать?
Ослов так трудно изменять.
Он нам напомнил анекдот,
В котором некий идиот
Бумажник где-то потерял.
Потом его, глупец, искал
Под фонарём лишь потому,