Вино Асканты
Шрифт:
– Не знаю, - пожал плечами юноша.
– Не могу понять, почему промахивался... Словно кто-то толкал под руку...
– Все хорошо, - повторил Грон и, уперев руки в колени, склонился над сидящим с закрытыми глазами Алом.
– Тебе уже легче, Колдун?
– Гораздо легче.
– А что ты скажешь насчет железной птицы Ирры? Ты ведь много знаешь, Колдун.
Ал открыл глаза, осторожно поправил раненую руку и задумчиво посмотрел на вольного бойца.
– Знаю-то я действительно довольно много...
– Он усмехнулся.
– Только как бы это сказать... Знаю в несколько иной плоскости, что ли... А уж о железной птице Ирре - не больше Вальнура. Я ведь понятия не имею, какой
– Ал обвел взглядом спутников, медленно продолжил после заминки, словно размышляя вслух: - Когда я еще был автором... когда только начинал обдумывать предстоящее повествование, намечал сюжетные линии, делал наброски, то планировал нечто подобное. Прикидывал сцену нападения на вольного бойца Гронгарда чего-нибудь летающего и зубастого. Но так и не проработал эту сцену. А она, надо полагать, все-таки претворилась, так сказать, в жизнь...
Грон безнадежно вздохнул и выпрямился.
– Хорошо, Колдун. Как только почувствуешь, что можешь продолжать путь - скажи. Придуманный это зверь или нет, но нападает по-настоящему и лучше нам держаться от него подальше.
– Пора бы уже устроить засаду на метателей, - заметил нетерпеливый Вальнур.
– Слишком вольготно мы даем им жить.
– Будем искать подходящее место, - сказал Грон и шагнул было к девушке, устроившейся на траве возле коней, но его остановил голос Ала.
Ал вновь говорил с запинками, будто сомневаясь в истинности своих суждений.
– Возможно, нас атаковал не просто летающий зверь... Что-то в нем такое... неестественное...
– А кто же он, по-твоему - дух?
– Вольный боец вновь повернулся к Алу.
– Для духа у него слишком крепкие кости.
– Вот именно. Крепкие кости, непробиваемая шкура - словом, довольно мощная защита, хотя Вальнуру и удалось попасть, видимо, в уязвимое место. А вот когтей нет...
– Зато достаточно много зубов!
– вставил юноша.
– Насчет зубов ты, конечно, прав, - согласился Ал.
– Но все-таки у меня есть подозрение, что это не какой-то здешний хищник, а искусственно созданное существо. Возможно, биоробот. Биот. Ну, скажем, сделанная очень хорошими мастерами механическая птица, - пояснил Ал, увидев недоумение и озадаченность на лицах собеседников.
– Есть ведь в Искалоре и Тезаро какие-нибудь заводные игрушки?
Грон и Вальнур переглянулись, и вольный боец ответил, потирая подбородок:
– Я тебя понял, Колдун. Ты полагаешь, что этот зверь вовсе не зверь, а сложный летающий механизм, сработанный в мастерской каких-то искуснейших ремесленников?
– Да, - подтвердил Ал, притронулся к пострадавшему плечу и начал легонько его поглаживать.
– И нападение зверя сначала на метателей, а потом на нас вовсе не случайно. Не ради того, чтобы попробовать, каковы мы на вкус...
– Охрана!
– выпалил Вальнур.
– Эта нежная птичка охраняет вино Асканты! Ты это хотел сказать?
– Во всяком случае, такое предположение не хуже любого другого, ответил Ал, не переставая потирать плечо.
– А если есть охрана, значит, есть и что охранять. И значит, вино Асканты, возможно, действительно существует и находится где-то неподалеку.
Рения подошла к ним и, не вступая в разговор, с легкой тревогой смотрела на возбужденные лица мужчин.
– Не объяснишь ли нам, что же это все-таки за напиток - вино Асканты?
– внезапно спросил вольный боец, пристально глядя на Ала.
– Если ты действительно творец.
Ал выдержал его взгляд.
– Видишь ли, Гронгард, автор, приступая к созданию произведения, не предполагал что-либо на этот счет разъяснять. Вино Асканты - это
– Ал развел руками, не заметив, что движение не причинило ему боли - ориосская мазь сделала свое дело.
– Просто какой-то там символический напиток счастья. Святой Грааль или, скажем, золотое руно. Потайная дверь в каморке папы Карло. Повод накрутить две дюжины приключений, вот и все. Не это было главным. Вино Асканты - это просто вино Асканты...
– Неиссякаемое, - заметил Грон.
– Какая потайная дверь?
– почти одновременно задал вопрос Вальнур.
– Это еще одна история, совсем другая и придуманная не мной, ответил Ал юноше и повернулся к вольному бойцу.
– Да, может быть и неиссякаемое. Налито в какую-нибудь там чашу, а это и не чаша вовсе, а свернутое в виде чаши бесконечное пространство, этакий кубок Ноя, с бесконечным же количеством вина. То бишь напитка счастья. А возможно, чаша плодородия богини Иштар. А может быть, и чаша Медеи, с отравой.
– Не знаю, что значит "свернутое пространство", - сказал Грон.
– Ты говоришь, казалось бы, такими же словами, как и я, и Рения, и Вальнур, но понять тебя бывает трудно. Не знаю, что это за пространство, но голос...
Он осекся и мысленно выругал себя за то, что чуть не проговорился о Беардине, о голосе неведомого духа, который может слышать Беардин, и о том, что этот бесплотный дух говорит Беардину. Да, Колдун вроде бы не похож на соперника - слишком уж он беспомощен, даже с топором не умеет обращаться, но как знать, как знать?.. Доверять ему все-таки не стоит, человек он страшный и цель его непонятна. Или, напротив, очень понятна и не отличается от цели озерных метателей, только для достижения ее Колдун избрал другие средства...
– Как твое плечо, Колдун?
– резко изменил Грон направление разговора.
– Тебе уже должно полегчать, ориосской мазью залечить такие синяки ничего не стоит. Нельзя долго задерживаться и забывать о метателях - во второй раз железная птица их не остановит.
Ал, казалось, не обратил внимания на заминку вольного бойца, а если и обратил, то тут же забыл о ней, ощупав плечо и сделав несколько все более уверенных взмахов рукой.
– Да-а, - восхищенно протянул он и встал.
– Мазь хороша, спору нет. Мертвого поднимет.
– Не знаю, поднимет или нет, но меня вылечила за ночь.
– Вальнур тряхнул головой.
– Клянусь ясноглазой Оль!
– Вперед!
– привычно скомандовал Грон.
– Рения наблюдает за правой стороной, Колдун за левой, Вальнур прикрывает. Если вновь налетит железный зверь - сразу в лес, без команды. Колдун, не забудь свой топор и держи его покрепче.
Маленький отряд вновь выбрался на дорогу и направился вверх по склону холма. За поворотом обнаружился довольно крутой спуск. Дорога сбегала прямо в серое овальное озеро с неподвижной водой, раскинувшееся под серым заспанным небом, и выныривала на другом берегу. Громада леса доползала до вершины холма и, словно обессилев, стекала по противоположному склону все более редкими и низкими деревьями, и на полпути к застывшему озеру превращалась в ровное поле, покрытое темно-зеленой травой. Поле охватывало пологие берега, полосой уходило в обе стороны от дороги, исчезая у подернутого дымкой горизонта, а за озером вновь начинался лес.