Вино грез
Шрифт:
— Памятник здесь.
Веррик ускорил шаг и вошел во двор.
Рабочие уже начали разрушать постройку из стали и пластика. Пожелтевший пластиковый куб с останками Джона Престона был уже отломлен от пьедестала и лежал на обледенелой мостовой среди скопившихся за многие месяцы старых бумаг.
В прозрачном кубе, чуть повернутая набок, лежала высохшая фигура. Рука, сжимавшая трубку, частично закрывала нос и очки.
— Так вот он, Джон Престон, — задумчиво произнес Веррик.
Старший мастер присел на корточки, чтобы рассмотреть швы куба.
— Закрыто
Веррик поколебался, затем сказал с сожалением:
— Согласен. Отнесите в лабораторию. Мы откроем там.
Вернулась группа, занятая в постройке. Люди несли в руках кассеты с магнитофонной лентой, элементы мебели, одежду, ящики с чистой бумагой и типографские предметы.
— Настоящий склад, — сказал один из них старшему мастеру. — Там наложено всего до самого потолка. Похоже, что там есть ложная стена и подземный зал заседаний. Мы простукиваем стены, чтобы добраться до него.
Именно в этом полуразвалившемся помещении билось сердце Общества. Группы рабочих выносили все, оставляя лишь голые отсыревшие стены.
Веррик прошел в желтоватый зал. На ржавом крюке все еще висел проколотый в нескольких местах, покрытый пылью портрет Джона Престона.
— Не забудьте фото, — сказал он старшему мастеру.
Часть стены была разрушена, в проломе виднелся параллельный коридор строения. Рабочие простукивали стены, пытаясь найти возможный тайный проход.
— Мы полагаем, что есть запасной выход, — объяснил ему старший мастер.
Скрестив руки, Веррик созерцал портрет Престона. Маленькое, как большинство фанатиков, тщедушное существо, сморщенное, как засохший лист, с выдававшимися вперед ушами, отогнутыми тяжелыми дужками очков в роговой оправе, неловко остриженные, спадающие в беспорядке седые волосы, и маленький, почти женский рот, плохо выбритый, хотя и не квадратный, но энергичный подбородок, крючковатый прыщавый нос, адамово яблоко, выдающееся на тощей шее, рубашка сомнительной свежести.
Что поразило Веррика в Престоне, так это его глаза: честные, страстные, пронизывающие сквозь толстые стекла очков. Его пылающий взгляд, подобно взглядам древних пророков, дышал гневом. Его скрюченная артритом рука была поднята. В этом жесте был не только вызов — рука указывала на что — то. Глаза буквально пронизывали Веррика. В них была какая — то поразительная жизненность. Хотя стекло, покрывавшее фотографию, было покрыто толстым слоем пыли, вся она дышала гордостью и возбуждением. Престон, этот калека с телом подбитой птицы, подслеповатый ученый — горбун, астроном, лингвист… и кто — то еще…
— Мы нашли запасный выход, — сообщил старший мастер. — Он ведет в подземный общественный гараж. Они, без сомнения, приезжали и уезжали в обычных машинах. Это здание было, по — видимому, их единственным центром. Существуют другие клубы Престонистов в самых разных уголках планеты, но большинство предпочитало собираться на частных квартирах в количестве трех — четырех человек.
— Вы все погрузили? — спросил Веррик.
— Мы готовы к отъезду. Прихватили даже виды для дальнейшего
Несколько минут спустя корабль уже держал путь в Фарбен.
Сразу же после того, как пожелтевший куб был положен на рабочий стол лаборатории, а ней появился Херб Мур.
— Итак, вот он, — сказал Мур.
— Я полагал, что вы заняты в группе операторов, управляющих Пеллигом, — заметил Веррик. Он снял пальто.
Мур проигнорировал его реплику и занялся соскабливанием грязи, въевшейся в прозрачную, плиту, закрывавшую скрюченное тело Джона Престона.
— Снимите — ка мне это, — приказал Веррик техникам.
— Но это все настолько ветхо, что может сразу рассыпаться в прах, — возразил один из них.
Мур схватил резак и принялся за основание плиты.
— В прах? Вы полагаете? Это наверняка было сделано так, чтобы простоять миллион лет.
Затрещала, ломаясь, ссохшаяся плита. Мур отломил ее куски и бросил на пол.
Из куба потянуло плесенью. Многие закашлялись и отодвинулись. Камеры непрерывно фиксировали ход операции.
Заметив нетерпеливый жест Мура, два Мак — Миллана вынули покоробившееся тело и подняли его на высоту своих магнитных глаз. Мур прикоснулся лицом к заостренному зонду. Вдруг он схватил правую руку Престона и резко дернул. Рука без труда оторвалась. Мур был немного смешон с этой рукой в руках.
Тело было пластиковым манекеном.
— Bы видите? — вскричал он. — Это подделка! — Он с силой отбросил руку, которую один из Мак — Милланов тут же поймал на лету. В месте прикрепления руки теперь зияла большая дыра.
Тело было полым и поддерживалось с боков стальными стержнями, мастерски вделанными скульптором.
Мур с мрачным и озабоченным видом обошел вокруг него. Он осмотрел его во всех ракурсах, затем схватил за волосы. В одном месте синтетическая ткань порвалась, открыв матовое металлическое полушарие. Мур сорвал парик и отвернулся от манекена.
— Он в точности повторяет фото, — восхищенно произнес Веррик.
— Естественно, — сказал Мур и рассмеялся. — Они сначала сделали манекен, а затем сфотографировали его. — Мур несколько раз подмигнул. — Он должен иметь именно такую внешность, — поправился он.
Элеонора Стивенс отделилась от группы стоявших тут людей и осторожно приблизилась к манекену.
— Разве это ново? Ваше произведение следует точно по его стопам. Престон, без сомнения, как и вы, использовал робота Мак — Миллана. Он сделал синтетическую куклу с его внешностью, аналогично вы сделали Пеллига.
— Нет, — сказал Мур. — Мы слышали настоящий голос Престона, а не искусственно воспроизведенную звуковую модель. Не существует двух голосов с одной и той же регистрационной кривой. Даже если бы он моделировал искусственные реплики его собственного тела.
— Вы думаете, что он вечно жив в своем теле? — спросила Элеонора. — Но это невозможно!
Мур не ответил. Он хмуро смотрел на манекен Джона Престона, потом поднял его руку и один за другим механически вырывал суставчатые пальцы. На лице Мура застыло выражение, которого она никогда ни у кого не видела.