Вино из одуванчиков
Шрифт:
— Я думаю, вы и так достаточно наказаны, — сказала Кэрол мягко. — В конце концов, все устроится. Как насчет чашки чая?
Видя, что миссис Элиот вот-вот расплачется, Кэрол крепко обняла ее, а потом занялась чаем. Чайник уже вскипел, еще минута ушла на то, чтобы собрать чашки, блюдца, достать молоко малышей…
— Как вы справитесь здесь? — Кэрол вернулась в гостиную с подносом.
— Со следующей недели двойняшки будут полдня в детском саду. Мы уже были там, недолго. Им понравилось, особенно Дорис…
— Хорошо. Ну а я поработаю дома, как раньше. Этим много не
Миссис Элиот передала Кэрол два конверта.
— Пока не забыла… это рекомендация и плата за работу. Здесь немного больше — это премия. Кэрол, я обдумывала каждое слово в рекомендации, когда писала. Ты очень много сделала для малышей. Если захочешь их увидеть, позвони мне.
Легок на помине, примчался Брайан, за ним через минуту появилась Дорис. Дети боялись остаться без чая. Однако их чашки были в полной сохранности, и вскоре дети позволили Кэрол уехать. После объятий и прощаний с двойняшками, проверив, что сумка с книгами Анны не забыта, Кэрол вернулась к машине.
Проехав немного вперед, она не утерпела и припарковалась в сторонке, чтобы взглянуть на рекомендацию. В ней был полный перечень ее качеств, в том числе исключительное внимание к детям и ответственное отношение к работе. Теплое чувство признательности согрело сердце Кэрол, когда она прочла это. Раскрыв другой конверт, девушка увидела сумму счета. Ее карие глаза засияли. Кэрол дважды прочла цифру, чтобы убедиться. Сумма включала плату за две проработанные недели плюс месячную премию, плюс оплата за трехнедельный отпуск.
Она богата!
Кэрол тронула машину в приподнятом настроении и подъехала к банку. Оставив там большую часть суммы, Кэрол заправила машину бензином и вернулась домой. К этому времени она успокоилась, трезво рассудив, что на какое-то время, пока не найдется другая работа, денег хватит. Неясно, чем заняться, но теперь быть няней вряд ли захочется. По крайней мере, не у малыша, который найдет дорожку к ее сердцу и привяжет к себе. С двойняшками Кэрол была так счастлива! Какая удача, что миссис Элиот позволила видеться с ними. Другая на ее месте могла обвинить Кэрол во всем, что произошло.
— Кэрол?
— Да, это я, мама. Не беспокойся, я только что пила чай. — Она положила листок с зарплатой перед матерью.
— Похоже, миссис Элиот разобралась в ситуации. Мужчины! Не спеши замуж, дочь! Когда соберешься, будь уверена, по крайней мере, что он не красавец-плут, который только и думает о своей неотразимости.
— Мама, у меня хватит ума!
— Надеюсь! Твой отец был красавчик, он мог очаровать даже птиц на дереве. Ох, как может обжечь любовь! Не хочу, чтобы ты влюбилась в какого-нибудь воротилу без принципов.
— Ни в коем случае, мама. — Кэрол подумала о Фрэнке Геттисоне и в душе согласилась с ней. Фрэнк был так красив! И знал, как очаровать! Но теперь даже если они и встретятся, он не обратит на нее внимания. Он осудил ее за несколько секунд. Ну и ладно. Значит, нет никакого смысла думать о нем.
3
Остановившись
Но как выполнить Свое обещание? Значит, ничего не поделаешь, придется идти к Геттисону. Устремив взор на вход, она решительно шагнула вперед, на мостовую.
Красные пятна закружились перед глазами, завизжали тормоза автобуса. Отброшенная чьими-то сильными мужскими руками, Кэрол отлетела назад, рядом с ней с грохотом попадало снаряжение для регби. При падении Кэрол свернулась, и это несколько смягчило удар. Боль пронзила ее, когда она ударилась о тротуар. Сдавило грудь, перехватило дыхание. Кэрол, захлебнувшись воздухом, пыталась судорожно вздохнуть.
С трудом приоткрыв глаза, она увидела серый тротуар весь в разноцветных крапинках. Левая ее ладонь была карминно-красного цвета. Это текла кровь из многочисленных царапин. В дюйме от лица мерцающими разноцветными бликами светилась радуга, образованная масляными пятнами на луже.
Тяжесть наконец отпустила. Кэрол стряхнула пыль, дыхание восстановилось. И тут поняв, что чуть не попала под автобус, она испытала потрясение, а потом накатила злость, чувства смешались с болью от ушибленных коленей, рук и бока. Правой рукой ей удалось опереться о тротуар и сесть. Спасший ее мужчина стоял теперь перед ней, загораживая от столпившихся пассажиров автобуса. Кэрол подняла глаза вверх, чтобы поблагодарить его. На нее сердито сверкнули ярко-голубые глаза. Это мог быть только Фрэнк Геттисон!
— Что ты собиралась сделать? Покончить с собой? Светофор горел красным, а ты зашагала, даже не взглянув! Как можно быть такой легкомысленной!
Его серое габардиновое пальто было все в масляных пятнах, но он не замечал этого. Кэрол встала, игнорируя протянутую для помощи руку. Колени и бока жутко саднили. А царапины на левой руке жгло еще больше. Колготки на коленке порвались, но, к счастью, плотное, теплое пальто хорошо защитило ее. Осматривая себя, Кэрол заметила, что два голубых лоскутка разорваны и свисают, как жалкие флажки.
— Ну надо же! Именно голубые, — загоревала Кэрол, зная, что при шитье потрачена вся голубая ткань до кусочка.
— Могло быть гораздо хуже! — Фрэнк осмотрел ее. — Что теперь? Больница, твой доктор или пункт первой помощи в магазине? Там есть медсестра.
Кэрол собрала рассыпанные ручки, ключи, бумагу, губную помаду и положила их в сумку.
— Не стоит. У меня все в порядке. Всего лишь царапины. — Она попыталась быть вежливой и спокойной. — Благодарю вас за помощь. Вы спасли мне жизнь.